Возвращение к людям

Похлопывания, щипки, постукивания, поглаживания — всё, что только возможно представить в искусстве массажа, использовали мои девушки, и я буквально расплылся от блаженства… и всё более усиливающегося желания. Слышалось тихое перешёптывание и смешки. Обе девушки прилегли рядом, по бокам, и

Ната, нарочито громко, чтобы я слышал, произнесла:

— Эта ночь сегодня должна была принадлежать тебе… Но лучше отложить всё на потом, когда ты привыкнешь… или ты готова к тому. что произойдёт дальше?

— Я помню…

— И всё-таки, он твой сегодня…

— Дар… — Элина склонилась к моему уху — Ляг на спину, пожалуйста…

Я повернулся. Обе девушки одновременно поцеловали меня с двух сторон, почти стукнувшись головами. Я, потрясенный, молчал, ожидая, что на этом ещё ничего не кончится… Ната привлекла к себе Элину и на моих глазах стала гладить и целовать её груди, а рукой коснулась моей промежности.

Потом она взяла руку Элины, и та тоже неуверенно начала перебирать пальцами волоски на моём паху. Я возбудился почти сразу, ощущая, как меня ласкают, и как ласкают друг друга обе девушки. Правильнее сказать, инициатива была от Наты, Элина больше повторяла её движения, сильно смущаясь и полностью зардевшись от вида напряжённого члена, стоявшего торчком. Она принимала поцелуи Наты в свой адрес и старательно отвечала на них, но делала это неумело, хотя я видел, что ей это приятно. Она коснулась маленькой, но очень крепкой груди Наты и прошептала:

— Совсем как у девочки…

— Она и есть девочка… — прошептал я. — Только старше многих из нас…

Элина с вопросом посмотрела на Нату, но та покачала головой — Потом!

Она опять взяла груди Элины в свои ладони и слегка сжала их. Волосы Элины рассыпались по плечам, спине и мягкой волной легли на меня. Ната взяла губами сосок и потихоньку, втягивая и отпуская, стала его покусывать.

Девушки больше не трогали меня, но и без этого я был готов к соитию, от одного только вида того, что они делают с собой. Как бы там не было, но прошлый, трагический опыт Наты, давал о себе знать… Она всё предусмотрела, прекрасно изучив особенности, как мужской, так и женской натуры. Меня преисполнила нежность и какая-то приглушённая боль за неё, и, оторвав её от ласк Элины, я приподнялся и поцеловал её в губы. Ната всё поняла… Она мягко улыбнулась и, одной рукой обняв меня, а другой Элину, свела наши головы вместе:

— Всё хорошо, милый… Всё хорошо… И мы вместе — как я и хотела.

Элина, чувствуя наше настроение, ткнулась губами мне в щёку, потом поцеловала Нату, надолго задержавшись в поцелуе ее губ.

— Никогда не думала, что это может быть так прекрасно…

Я опять лёг навзничь. Ната оторвалась от Лины и произнесла:

— Я тоже… Но это не конец…

Она наклонилась над моими ногами, и я ощутил её губы на головке члена. Она касалась его очень осторожно, не давая мне перейти грань… Потом выпрямилась и выразительно посмотрела на заворожённую Элину. Та неуверенно прикоснулась к члену кончиками пальцев. Ната, ободряюще, не меняя серьёзного выражения на лице, кивнула. Элина нагнулась, губы её притронулись к кожице члена. Меня словно ожгло нестерпимым пламенем. Она выпрямилась, но Ната, мягко, но настойчиво, нагнула её обратно. Элина опять дотронулась до меня, а потом я весь содрогнулся — ее губы сомкнулись на головке и осторожно вобрали его в себя. Она ничего не умела, и всё было совсем не так, как это получалось у Наты. Но женское чутьё и общий настрой помогал ей в ласках. Она обхватывала головку, втягивая её ртом, влажные губы нежно смыкались на члене, а язык прикасался к отверстию на конце… Я был готов кончить. В последний момент Ната отстранила Элину от меня.

— Не так быстро… И потом, сможешь ли ты его принять полностью?

— ?

— Он не сдержится… А вкус спермы совсем не похож на мёд. Он довольно специфический и может тебя отвратить от этого. И тогда… если ты не готова, тебя может просто стошнить.

— Я попробую… Да… Нет… Не знаю.

— Ты обязательно это сделаешь, но в другой раз. У нас сегодня длинная ночь.

Ната вновь привлекла к себе Элину и начала покрывать её поцелуями, иногда отрываясь для того, чтобы часть ласк доставалась и мне. Две юные, каждая по своему, красивые девушки, с которыми я испытал и близость, и нечто большее — упоение, от сознания того, что они принадлежат только мне и готовы это подтвердить своими поступками — я просто захлёбывался в океане любви и страсти к ним обеим… Ната ослаблено легла на спину и негромко попросила:

— Дар…