Возвращение к людям

— Мне не все равно. Ната весь день старалась, как могла… Ты заметила?

— Да. Она хороший друг. И, может быть, поэтому тоже, мне как-то не себе. Я не могу поверить, что это я, что это мне надо будет разделить вашу постель…

Ладошки Элины, вначале холодные, постепенно отогревались в моих руках.

— Ты всегда можешь отказаться. И сегодня тоже.

— А что это изменит? Сегодня, завтра… Нет, Дар. Ты не так понял. Я не стану, ну, как бы объяснить… Ната ведь права, рано или поздно, надо решаться. Мы не можем жить так. Если я откажусь, она не станет меня здесь терпеть, и мне придётся уйти.

— Это неверно. Конечно, я не могу тебе лгать — я очень хочу этого… хочу тебя. Хочу стать твоим первым… Ты просто не знаешь, как много это значит для мужчины! Одно только осознание того, что ты еще девочка… девушка, заставляет меня терять голову. Кажется, я выгляжу сейчас в твоих глазах чуть ли не насильником… Но я не знал и не знаю ни одного мужчины, который, пусть даже обладая самыми красивыми и желанными женщинами в мире, не хотел бы обладать и еще одной! Это заложено в самой нашей природе,

Лина… Кто-то удерживает это в себе и живет только с одной, хотя представляет в своей постели многих. Кто-то стремиться воплотить свои фантазии и желания наяву. Я могу справиться со своими чувствами, может быть, скорее даже, инстинктами. И все же… Даже, если между нами ничего никогда не будет — ты можешь оставаться с нами столько, сколько захочешь.

Или… пока не встретится кто-то, кто уведёт тебя от нас. И Ната здесь ни при чём. Она не хочет недомолвок, стремится всё поставить на свои места.

На неё нельзя обижаться за это, никто другой… другая бы так никогда не смогла.

— Я не обижаюсь… — Элина упорно старалась не смотреть мне в лицо.

— Она хочет как лучше. Раньше это бы было несколько дико, но сейчас, может быть, так и надо? И надо именно так, чтобы не усложнять нашу жизнь. Она ведь, и без этого, очень непроста. А сейчас… я пойду за ней и забудем об этом разговоре. После него у меня уже осталось слишком мало желания… заниматься этим.

Элина встала на ноги. Я тоже поднялся. Она глухо попросила:

— Нет. Не уходи. Ты старше и опытнее, а я — всего лишь девчонка, которой только предстоит все узнать. Мне жаль, что я становлюсь женщиной без любви… Но иного выхода я не вижу. Несмотря ни на что — я имею в виду твои слова — ты ведь все равно не успокоишься. А раз так… Пусть будет так, как будет.

Она замолчала. Я смешался — понимать ее слова, как призыв к действию, или же, как решение оставить все как есть? И не означало ли это, то, что в этом подвале уже имело место… просьбу всё совершить без ее собственного участия? Только на этот раз я имел в себе силы сдержаться, и подобного развития вовсе не желал. Я собрался с духом, чтобы сказать ей что либо успокаивающее, а затем выйти за Натой, как она тихо произнесла:

— Меня ещё никогда не целовали в губы… по-настоящему. Поцелуй меня…

Я привлёк её к себе. Элина закрыла глаза и я ощутил, как по ней трепетно пробежала волна… Я прикоснулся к её губам своими, ощутив чуть сладковатый привкус. Желание начало захлёстывать меня, но, боясь испугать девушку, я только целовал её покорные и даже ищущие уста. Элина вздохнула и раскрыла глаза.

— Голова кружится…

— Не только у тебя…

— Мне казалось, ты сейчас станешь срывать с меня одежду…

— Нет. Всё будет так, как ты сама захочешь. И ты можешь меня остановить, если захочешь. Хорошо?

— Дар… Я уже все решила для себя. Не нужно больше слов. Сделай это… сделай меня женщиной, так, как ты хочешь… может быть, тогда я сумею тебя понять. И не бойся… меня обидеть. Если совсем честно — я уже хочу… сама…

Я подхватил Лину на руки. Она слабо вздохнула и опять закрыла глаза. Я отнёс её к нашему, с Натой, ложу и, не выпуская из рук, присел. Некоторое время я только целовал её, касаясь губами губ, щёк и вздрагивающих ресниц.

Потом, когда девушка стал дышать чуть ровнее, опустил её на ноги на шкуру возле настила.

— Мне стыдно…

— Почему? — шепотом спросил я.

Теперь Элина неотрывно смотрела мне в глаза. Пламя свечей отбрасывало причудливые тени по стенам, отражаясь огнём в её золотистых зрачках. Она тряхнула копной, собранных на макушке, волос и одним плавным движением руки сняла удерживающую их повязку. Великолепная грива рассыпалась по простыне, заставив меня в который раз восхищённо посмотреть на эту красоту.

— Тебе нравятся мои волосы, да?

— Очень. Ты такая красивая, Элина…

— Скажи еще…

Я склонился к ее губам и прошептал:

— Я люблю тебя… Солнышко…

— Это неправда… Но так приятно слышать. Еще…

Она вытянулась во всю длину. Я провел пальцами по ее гладкой коже, опускаясь до талии — девушка вздрогнула и прикрыла глаза.

— Раздень меня, сам, пожалуйста…

Сдерживая предательскую дрожь и охвативший меня жар, я вымолвил:

— Поднимись…

Она приподнялась, и я взял ее за талию и нежно поставил рядом с собой.