Возвращение к людям

      Сейчас я освежал в памяти то, что успел шепнуть мне на ухо, Док, благодарный за кусок лепешки. Пока еще жизнь в поселке происходила без очевидных стычек… Борьба за лидерство не успела разрушить их невольное сообщество. Но долго так продолжаться не могло. Наш друг, Белая Сова, враждовал со Святошей. Я еще не встречался с ним, но, со слов Дока, примерно представлял, с кем придется иметь дело. Это должен быть грузный, крупного телосложения мужчина, который всем рассказывал, что он монах одного из разрушенных стихией монастырей. Так это или нет - узнать правду невозможно. Монах он, или нет, но кто бы ни был - яро сопротивлялся желанию Совы приучить людей жить по законам вольных охотников прерий. Он хотел внушить им свои собственные законы, зачастую почерпнутые из вольного переложения каких-то церковных канонов, которые сам же и трактовал. По мнению Святоши, охота не должна отвлекать людей от молитв, а выискивать себе пропитание они могли как-то иначе. Док, весьма иронически относясь к проповедям последнего, тем не менее, предупредил, что речи монаха падают на уже подготовленную страданиями почву. Многие из выживших, уже не знали, на что надеяться, и слова священника, пусть зачастую и бестолковые, все-таки несли им слабое подобие душевного утешения… Но при этом Святоша не брезговал присоединиться к удачливым охотникам, и, где посулами, а где и откровенным вымогательством или угрозами, заставлял последних делиться своей добычей. Вряд ли такое могло сойти с рук, будь «проповедник» один - но ему, как ни странно, помогало несколько парней, из числа тех, кого он потихоньку натаскивал, как личную гвардию. Собственно, это и являлось настоящей причиной того, почему Белая Сова покинул поселок и предпочитал появляться в нем только по праздникам.

      «Праздник» Мены - хотя, какой там еще праздник? - происходил на каждый десятый день, после предыдущего, начинаясь с утра и продолжаясь до тех пор, пока последний из торговцев не покидал территорию поселка. В роли покупателей и продавцов, выступали как пришлые охотники, так и сами жители. Здесь меняли рыбу на мясо, шкуры на плоды, сохранившиеся вещи на поделки, изготовленные собственными руками. В такие дни в поселке собиралось чуть ли не вдвое больше народа, чем обычно. И местные, и пришлые обменивались новостями, менялись - отчего и возникло такое название! - спорили и просто разговаривали. Кто-то, после праздника, оставался в поселке навсегда, кто-то, наоборот, уходил. Кроме самого поселка, в долине возникло множество поселений, но самым крупным по численности являлся именно этот. Озеро, возле которого он располагался, все называли Скалистым, или Большим. Тоже название закрепилось за самим стойбищем - иного определения, видя полную хаотичность шалашей и полуземлянок, я не мог ему дать. Состав жителей достаточно пестрый - нет никаких закономерностей того, по какому принципу судьба убила одних, оставив надежду и жизнь другим. Среди жителей и пришлых имелись и пожилые люди, средних лет, и совсем молодые. Существовало только одно отличие, что уже было отмечено всеми - уцелело больше женщин. В силу ли их природной выносливости, или по каким-либо иным причинам - факт подобного никем не оспаривался. Док утверждал, что они преобладают в долине почти вчетверо. И далеко не все из них являются глубокими старухами, напротив, природа поступила достаточно мудро, оставив жизнь в основном молодым и крепким женщинам и девушкам. Говоря это, Док криво усмехнулся. Я догадался, что с этим связано, возможно, немало проблем… Но Док, желая успеть высказаться свежему слушателю, пояснил: недостаток мужчин заставлял девушек искать поддержку в собственных сообществах. Он даже рассказывал, что где-то в предгорьях существует клан, состоящий только из одних женщин! Но в массе своей, они стремились прибиться к мужчинам и искали себе пару среди тех, кто уже был занят, если так можно выразиться. Из-за этого возникали частые ссоры и драки. Так оно или нет - в долине женщины не объединялись. А потому были случаи изнасилований, говорили об убийствах… Возле костра, Док, оглядываясь на Белого, быстро шепнул, что только у них в поселке пропало несколько человек, слишком явно перечащих новоявленному пастырю. Дело ли это рук монаха, и его приспешников, или, просто случилась цепь совпадений - ответа никто не знал. Пока сильного увлечения религией не наблюдалось. Святошу хоть и слушали, но поступать предпочитали по-своему. В постоянной борьбе за существование, надежная палка и вырезанная из сучковатого корня дубина, порой помогали куда лучше самой искренней молитвы…