Возвращение Короля

Но, к изумлению собравшихся, Арагорн не стал надевать Венец, а вернул его Фарамиру со словами:

– Трудами и отвагой многих пришел я к этой минуте. Я прошу Хранителя взять Венец и отдать Митрандиру. Пусть самый мудрый из нас, кому по праву принадлежит честь победы над Врагом, решит, как поступить с этим символом власти.

Фродо, невольно затрепетав, принял Венец из рук Фарамира и подал Гэндальфу, а потом Арагорн преклонил колено, и Гэндальф увенчал его со словами:

– Настали дни Короля, да будут они благословенны, пока стоят троны Валаров!

Общий вздох пронесся по толпе. Арагорн встал. Собравшиеся глядели на него в молчании, ибо им показалось, что сейчас они видят его впервые. Он был высок ростом, как древние вожди, – выше всех окружающих, и одновременно казался и древним, и юным, мудрым, светлым и могущественным.

Фарамир вскричал:

– Вот подлинный Король!

Снова запели трубы. Король Элессар подошел к Воротам, и Хранитель Ключей с поклоном пропустил его. Новый Правитель под звуки арф, виол и флейт, под звонкоголосое пение шел по усыпанным цветами улицам к Цитадели, и, когда он вступил на порог, на самой верхней башне было поднято знамя с Древом и Звездами.

Так началось правление Элессара, о котором сложено множество легенд и песен. При нем Город расцвел, как никогда. Улицы украсились деревьями и фонтанами, Ворота из мифрила тускло сверкали, тротуары замостили белым мрамором. В Городе работали гномы, часто наведывались эльфы. Все были здоровы и в достатке, в домах зазвенел детский смех, и не было больше ни слепых окон, ни пустых подворий. А когда эта Эпоха миновала и началась следующая, то и в ней сохранилась память о славе и блеске минувших дней.

Во дни, последовавшие за коронацией, Король сидел на троне в Зале Королей и вершил дела страны. От многих народов прибыли послы – с Востока и с Юга, от границ Сумеречья и из Дунгарского края на западе. Король простил покорившихся вастаков и отпустил их с миром, он заключил мир с народом Харада; он освободил рабов Мордора и отдал им все земли вокруг озера Нурнон. Тогда же предстали перед ним многие, доблестью своей заслужившие хвалу и награду, а последним начальник Стражи привел на суд Берегонда.

И Король сказал:

– Берегонд, твой меч запятнал кровью древнее Святилище. Ты покинул пост без разрешения Правителя или начальника Стражи. В древности за эти поступки расплатой была смерть. Сейчас я решаю твою судьбу.

Ты искупил вину доблестью в битве, искупил с лихвой, потому что вела тебя любовь к Правителю Фарамиру. Но Стражем тебе не быть и в Минас Тирите не жить больше…

Кровь отхлынула от лица Берегонда. Пораженный до глубины души, он низко опустил голову, а Король меж тем продолжал:

– …потому что ты входишь отныне в состав Белого Отряда, личной гвардии Фарамира, Князя Итилиена. Ты назначаешься начальником Стражи и будешь жить на Эмин Арнен в чести и мире, служа тому, ради кого рисковал всем.

Берегонд, снова потрясенный, но теперь уже великодушием и справедливостью Короля, опустившись на колени, поцеловал ему руку и ушел радостный. Арагорн даровал Фарамиру во владение Итилиен и просил стать защитой Городу.

– Ибо, – сказал он, – Минас Итиль в Моргульской долине должен быть разрушен до основания. Когда-нибудь очистится и этот край, но еще долгие годы ни один человек не сможет жить там.

Последним из всех Арагорн призвал Йомера, обнял его и сказал:

– Нам ли говорить о дарах и наградах, ведь мы братья отныне. В счастливый час пришел Йорл с Севера, и не было среди народов более благословенного союза. Ни один из наших народов ни разу не подвел другого. Теоден Прославленный покоится в усыпальнице в нашем святилище. Оставишь ли ты его в покое или решишь перенести тело в Рохан, к его народу?

И Йомер ответил:

– С того дня, как ты вырос передо мной из зеленой травы, я люблю тебя, и любовь эта не кончится никогда. Но сейчас я должен вернуться к себе, страна моя нуждается в присмотре и уходе. Что же до павшего короля – мы вернемся за ним, когда все будет готово. Пока же пусть покоится здесь.

И Йовин сказал Фарамиру:

– Отпусти и меня с братом, мой повелитель. Я хочу еще раз повидать свою страну и помочь в трудах Йомеру. Но когда тот, кто был мне вместо отца, обретет вечный покой, я вернусь.

Так шли дни. В восьмой день мая Всадники Рохана собрались и уехали, вместе с ними ушли и сыновья Элронда. Вдоль всей дороги – от самых городских Ворот до Пеленнорских стен стояли люди, воздавая им почести и провозглашая хвалу. Потом отправились по домам и те, кто пришел издалека. А в Городе трудолюбивые руки строили, возрождали, убирали следы войны и стирали память о Тьме.

Хоббиты вместе с Леголасом и Гимли все еще гостили в Минас Тирите. Арагорн не хотел, чтобы Братство Кольца распалось так сразу.

– Конечно, когда-нибудь все кончается, – говорил он, – но я просил бы вас задержаться здесь еще ненадолго. Не настал еще конец событиям, в которых все вы приняли участие. Близится день, которого я ждал долгие годы, и встретить его мне хотелось бы в окружении друзей.

Однако он так и не сказал, чего именно надо ожидать.