Возвращение морского дьявола

С рассветом, то есть уже с минуты на минуту, некоторая часть охотников – из новичков и полицейских – займет места вдоль стен виллы и особенно в районе ворот, куда, по мнению знатоков, должны будут сбегаться напуганные животные. Пугать их будут загонщики, которые должны одновременно и, по возможности, ровной цепью выдвинуться по всему э-э-э… периметру или как правильно сказать? Короче, цепь выдвинется от внешней стороны чащобы в сторону внутренней. Иначе говоря, они станут просто-напросто гнать зверей в сторону виллы, где их встретят канонадой.

Другая часть охотников – опытных и, можно сказать, элитных, в число которых входим и мы с вами, должна распределиться тоже с внешней стороны чащоб, за спинами загонщиков – на случай если сквозь цепь начнут прорываться звери. А это, поверьте мне, обязательно произойдет, причем в прорыв пойдут не беззащитные овечки с коровами, а именно модифицированные хищники, которые, возможно, окажутся очень агрессивными.

Вот тут-то и понадобятся наши верные руки и меткие глаза, а еще – в плане преследования – быстрое передвижение.

– На лошадях? – уточнил Мишель.

– Другие – на лошадях! Мы, – Моралес похлопал ладонью по капоту кабриолета, – вот на этом «Пампасском коте», который в скорости не уступит ни одному скакуну!

– И все-таки я не совсем понимаю, – как и накануне вечером начал хмуриться молодой русский дворянин. – На лошадях – и маневренность лучше, и, если уж на то пошло, это более по-мужски и по-охотничьи…

– Действительно, Дилан, – Педро Зурита якобы решил поддержать сомнения Михаила, – на автомобиле как-то не-е-е…

– Да вы хоть на минуту сами себе представьте, – нетерпеливо перебил его владелец кабриолета. – Вы стараетесь догнать зверей-чудовищ на давно привычной ко всему лошадке, и вдруг этот зверь разворачивается, и лошадь видит, что у него вместо одной головы – две, вместо ушей – рога, вместо копыт какие-нибудь ужасно когтистые лапы!

Людям кое-что известно об опытах доктора, но при этом водитель епископа все равно едва ли не до смерти испугался двуглавой коровы. А несчастная лошадка от такого зрелища может и взбеситься! Ха-ха!

– Ха-ха-ха! – во весь голос рассмеялся Педро Зурита. – Ха-ха, Дилан, а ведь ты абсолютно прав! Конечно же, охотимся на твоем «Пампасском коте», он-то уж никаких чудовищ не испугается и не взбесится.

– Конечно же! Тем более что я выбрал для нашего дислоцирования самую выгодную во всех отношениях точку. Педро, помнишь возвышенность на повороте дороги, огибающей всю это чащобу, в том самом месте, где от нее ответвляется дорога на виллу Сальватора?

– Там еще растут три пальмы, – припоминая, покивал Зурита.

– Совершенно верно! Под этими пальмами мы и устроим пункт наблюдения. Я прихватил три бинокля, в них нам будет прекрасно видно все происходящее. И когда какой-нибудь хищник, прорвавшийся сквозь цепь загонщиков, попытается пересечь открытую местность, мы вмиг догоним его на «Пампасском коте». А там уже, повторюсь, выручат крепость рук и верность глаз. Ха-ха!

– Ха-ха, Дилан, да ты непревзойденный стратег!

– Нет, – резко прервал веселость аргентинцев Михаил. – Лично я охотиться на автомобиле не стану. Это нечестно!

– Что значит – нечестно?! – возмутился Моралес. – Я не позволю…

– Не торопись с выводами, Дилан, – перебил приятеля Педро Зурита. – Если Мишель готов рискнуть – это его право. Графиня Ольга рассказывала о его охотничьей доблести, да и на совместной с ним рыбалке я в этом убедился. Лошадь под его седлом принадлежит мне, и, если она пострадает, у меня не будет претензий к моему молодому другу. Главное, чтобы он сам не пострадал!

– Если пострадаю – такова моя судьба! – сказал Михаил, явно довольный, что Педро Зурита оказался на его стороне.

– Что ж, – развел руками Моралес. – Лично я уважаю любой риск! Пригодится ли вам бинокль, Мишель?

– Буду очень вам благодарен, дон Дилан, – наконец-то улыбнулся Михаил. – У меня же глаз не как у орла…

* * *

С первыми лучами солнца Дилан Моралес остановил «Пампасского кота» на возвышенности под тремя пальмами, после чего уступил свое место водителю-слуге Томасу. Соседнее с водителем сиденье занял Педро Зурита, на шее у которого висел цейсовский бинокль, руки сжимали охотничью двустволку-вертикалку. Владелец кабриолета расположился за его спиной. В отличие от приятеля Дилан Моралес был вооружен бюксфлинтом германской фирмы «Блазер» – двуствольным оружием, в котором гладкий ствол предназначался для дроби либо картечи, а второй ствол – нарезной – для пули.

Михаил, так и не покинувший седло своего скакуна, прискакал на возвышенность чуть позже. Дилан снабдил его ружьем попроще – с двумя горизонтальными стволами и таким же цейсовским, хотя и видавшим виды, изрядно потертым биноклем, как у Педро Зуриты.