Возвращение немого (СИ)

— Какой ужас! Кем же надо быть, чтобы убить волшебницу?

— Великолепные лорды, не отвлекайтесь. Тем более, что мы сейчас занимаемся отнюдь не этим вопросом, — как ни в чем не бывало, продолжала женщина. — На повестке дня убийство свидетеля этого преступления. Введите обвиняемого!

Преданные за креслом Наместника одновременно покинули пост, чеканными шагами дошли до двери, распахнули её — и порог переступил Рави.

Он почти сутки просидел взаперти, на хлебе и воде, лишь на несколько минут сомкнув глаза, и от волнения еле держался на ногах. Его поставили в центр образованного креслами круга, под внимательные взгляды. Юноша поднял голову, нашел глазами отца — и потупился. Краска залила его лицо и уши.

— Вы все вчера присутствовали на том спектакле, — заговорил Шандиар Изумрудный. — Вы все знаете, что там показали, мало, кто неправильно истолковал пантомиму. И вы все слышали признание из уст обвиняемого. И вы все вправе задать ему любой вопрос. Начну я. Это правда?

Рави обернулся:

— Ну, вы же сами все сказали, милорд!

— Да, — подал голос лорд Глессиар, — но мы хотим услышать это из твоих уст! Ты убивал?

— Нет, — подумав, ответил юноша. — То есть, я сам не… Я, конечно, присутствовал, но… лишь помогал. Охтайр заявил, что все сделает сам, вот я и… согласился.

— То есть, твой Преданный в твоем присутствии заявляет, что собирается совершить убийство, и ты ему это разрешаешь?

Рави открыл рот, собираясь что-то сказать.

— Врать не советую, — небрежно бросила Хозяйка, рассматривающая свои руки. — Я здесь сижу не просто так. Любая ложь будет заметна сразу! Любое слово лжи сделает твой голос писклявым и тихим на всю оставшуюся жизнь.

— Я… не разрешал, — выдавил Рави. — То есть, я…ну…Я не спорил, — признался он со вздохом. — Мне казалось, что так будет правильно.

— Ты отдавал приказ? — промолвил его отец.

— Ну… да.

— Но почему?

— Я… хотел защитить сестру. Охтайр… ему нравилась Дехтирель. Мы хотели её уберечь. Лаэмир слишком много знал. Кроме того, она ему тоже нравилась. Ну, мы и решили…

— А тебе? — в упор спросил Глессиар Нефритовый.

— Что?

— Тебе нравилась Дехтирель?

Юноша вспомнил, как обнимал и целовал девушку в день её возвращения и невольно покраснел. Но сказать вслух не решился и лишь кивнул головой.

— Какой позор! — воскликнул лорд Шандиар. — А я чуть было не отдал за него свою сестру!

— А я чуть было не женил своего старшего сына на этой самой Дехтирель, — в тон ему добавил лорд Глессиар.

— Ну и ну, — подытожил долго молчавший Моредар Рубиновый. — Вот это семья! Сестра — несостоявшаяся Видящая, убила соперницу. А брат вместо того, чтобы предать преступницу в руки правосудия, сам становится преступником.

— Но я же не знал! — пылко воскликнул юноша. — Я ничего не знал про ту, вторую, Видящую! Тир сказала, что Лаэмир преследует её, что он может рассказать всем, что она не волшебница, и что поэтому его надо убрать. Мы и согласились… Вернее, я согласился, когда Охтайр предложил… Но я…

— Погодите, — вскинул ладонь лорд Глессиар, — тут уже дважды прозвучало имя — Лаэмир. Так звали того… свидетеля?

— Да, — кивнул Рави.

— Кем он был?

— Он был Преданным, — вместо наследника ответила Видящая.

— И ты, — привстал Наместник Нефритовый, — отдал приказ убить собственного Преданного?

Потупивший глаза Рави смог только кивнуть.

Все невольно обернулись на застывших, как изваяния, легионеров — слышали ли они, что их командир только что сам сознался в предательстве? Те не дрогнули и никак не показали, что испытывают какие-либо чувства.

— И что вы с ним сделали? — вкрадчиво поинтересовалась Хозяйка.

— Мы… то есть, Охтайр, это он всё делал, а я только помогал… Я думал, так будет лучше для всех, — забормотал Рави. — Дехтирель выманила его за пределы поместья-столицы, чтобы… ну, обсудить кое-что. Там мы ждали… Она тут ни при чем, она уехала после этого, а мы… То есть, конечно, это Охтайр, а не я… он…ну…

— Что вы с ним сделали? — громко и чётко повторила вопрос волшебница.

— Мы его повесили, — убитым тоном прошептал наследник.

Леди Аннирель вскрикнула. Живые статуи, Преданные на миг отмерли и обменялись взглядами. Остальные Наместники просто качали головами, не веря своим ушам.

— Ты признаёшь себя виновным в убийстве? — наконец, поинтересовался Глессиар Нефритовый.

— Угу, — покорно кивнул Рави. Какой смысл сопротивляться? Дехтирель мертва. Охтайра уже сутки никто не может нигде найти. Остался он один. Это несправедливо, но, похоже, ему придётся нести наказание за всех. Ему, на руках которого было меньше крови, чем у остальных.

Конечно, можно было попытаться обелить себя — мол, мы действительно хотели убить Лаэмира, но он остался жив. Но тогда пришлось бы вытаскивать на свет и остальные дела — как они с Охтайром пытались уничтожить артиста, заподозрив его во внешнем сходстве с погибшим Преданным. А подобное признание могло и усугубить его вину.