Возвращение немого

Дехтирель всю трясло от страха и нетерпения. Не обращая внимания на своё состояние, она решительно отвергла помощь Охтайра, приказав ему немедленно найти и привести к ней в часовню брата. Это был едва ли не первый случай, когда строптивый полукровка подчинился жене, но случай впрямь был уникальным. Он тоже видел актера, игравшего Тролля и не мог не заметить сходства его с пропавшим Лаэмиром. А еще он, в отличие от своей супруги и её брата, видел, как выносили из зала потерявшую сознание леди Линнестар. Значит, это заметили не только они двое…

Внутри часовни было пусто и тихо. Еле слышно поскрипывала неплотно прикрытая ставенка, что-то шуршало и потрескивало в глубине. Было так темно, что даже огонёк в навершии посоха не разгонял мрака, а лишь сгущал его по углам. Дехтирель всю трясло. Живот напрягся и казался каменным. Еле передвигая ноги, волшебница обошла алтарь кругом, зажгла девять свечей. Стало чуть светлее и просторнее, но на душе у молодой женщины по-прежнему было темно и мрачно. Опершись о край алтаря, она тихо зашептала молитву Покровителям.

Тихий скрип раздался так близко, что Дехтирель вздрогнула. Никто на всем свете не мог подкрасться к ней незамеченным. Она бы почувствовала… услышала…

Молодая женщина с тревогой и надеждой обернулась — и никого не увидела.

Скрип повторился. Ближе и отчётливее. Кто-то невидимый сделал шаг.

— Кто тут? Охтайр?

Тишина. Затем скрипнуло в третий раз, чуть в стороне, словно некто решил обойти алтарь по кругу.

— Ты кто? — Дехтирель крепче стиснула посох. — Как посмел проникнуть сюда? Назовись!

Ничего. Только скрип шагов.

— Если ты просто сделаешь шаг вперед и дашь себя рассмотреть, я клянусь именем Покровителей, что помилую тебя! — волшебница перехватила посох поудобнее.

Скрип шагов. Тихий смешок. Он раздался так близко, что молодая женщина взвизгнула и выронила своё оружие.

— Интересно, — прошелестел тихий голос, — как ты собираешься меня помиловать? Помилование следует за осуждением. Осуждать можно за ошибку, проступок, преступление… В чём ты обвиняешь меня?

Несмотря на ужас, владевший ею, Дехтирель узнала этот голос.

— Это не можешь быть ты! — вскрикнула она. — Это не ты! Откуда ты…

— Это моё дело, — невидимый собеседник рассмеялся. — А вот зачем или, вернее, за кем я пришёл…

Голос всё время доносился из одного места, и Дехтирель, улучив миг, стремительно развернулась в ту сторону…

И никого не увидела. Меж колонн было пусто.

— Меня ищешь? — голос прозвучал с противоположной стороны. — Не туда смотришь!

— Зачем ты пришёл? — выкрикнула Дехтирель, снова разворачиваясь на голос. Её невидимый собеседник был так близко — и в то же время казался бесконечно далеко.

— Не за чем, а за кем! — упрямо поправил он.

Ужас объял волшебницу.

— З-за мной? — еле выдавила она.

— Возможно. Мне всё равно. Кто-то должен уйти со мной. Почему бы не ты?

— Но я не хочу! — попятилась Дехтирель.

— Должна!

На сей раз невидимый собеседник оказался так близко, что она на шее почувствовала леденящее дыхание. Машинально выбросила руку назад, чтобы схватить…

Но пальцы сомкнулись на пустоте, а сама женщина, потеряв равновесие, чуть не упала. И непременно рухнула, если б не вцепилась в край алтаря.

— Иди…

В темноте между колонн сверкнули глаза. Там кто-то стоял. Этот кто-то сделал шаг, выходя из мрака поближе к огонькам на алтаре и позволяя наконец-то себя увидеть.

Отчаянный женский визг взлетел до самой крыши, заметался там испуганным эхом. Хлопнула дверь.

Крепкие — живые! — руки подхватили Дехтирель прежде, чем она упала на пол.

— Что случилось? Тир? Ты в порядке? — знакомые голоса доносились, как из-под воды, звучали глухо и невнятно. — Ответь, Тир!.. Что за шутки? Чуть не до смерти напугала! Чего ради так орать?

Двое мужчин в четыре руки кое-как усадили женщину на скамью, и, пока один бегал в башню за водой, в темноте натыкаясь на стены и слепо шаря по полкам в поисках кувшина с водой, другой несколько раз несильно ударил её по щекам, приводя в чувство.

— Чего орёшь, как резаная? — зелёные глаза полукровки горели злым огнём. — Хочешь всё поместье разбудить своими воплями?

В другое время Дехтирель бы обругала мужа, но не сейчас.

— Это был он! — воскликнула она, хватаясь за его руки. — Он!

— Кто? — Рави с бокалом появился на пороге. — Ты кого-то видела?

— Лаэмир! — простонала женщина. — Он жив! И он был здесь!

— Когда? — мужчины переглянулись.

— Только что. Его призрак… Он пришёл за мной! — она выхватила у брата бокал и быстро отпила половину. Зубы стучали о край, живот всё еще был, как каменный. Ей даже показалось, что ребёнок оцепенел, сжавшись в комок. — Сказал, что не уйдёт один… Мне страшно! Я умру! Умру!

— Прекрати истерику, — скривился Охтайр. — Подумаешь, призрак!

— Но мне тоже показалось… — нахмурился Рави. — Вчера на пиру… тот артист, что играл на виоле…он еще потом плавал с нами на ладье…Я всё думал, где я его видел!