Возвращение немого

Крик замер на губах — его несильно, но резко пихнули в живот кулаком, пресекая все попытки к сопротивлению.

— Сюда, — конвой свернул вбок, обходя замок и направляясь к пристроенной к нему оранжерее. — Быстрее!

Юноша пожал плечами, не собираясь спорить, и конвой прибавил шагу, волоча артиста за собой.

Сначала юноша пробовал сопротивляться — не очень-то приятно осознавать, что ты совершенно беспомощен и вынужден смириться с этим фактом. Он пытался упираться, вырывался, но несколько чувствительных тычков заставили его притихнуть. Чем без толку растрачивать энергию, лучше сосредоточиться в ожидании подходящего момента.

Его повели длинными гулкими коридорами. Эхо шагов грохотало под низкими сводами.

Наконец, хлопнула дверь, он переступил порог, и тут же державшие его руки разжались.

— Жди здесь! — прозвучал голос стражника, и Лейр остался один.

Прислушавшись и убедившись, что рядом никого, он торопливо сорвал с головы мешок и огляделся по сторонам. Увиденное ему совершенно не понравилось.

Это было просторное полуподвальное — если судить по тому, что виднелось в окошках, помещение, совершенно пустое, если не считать лавки у стены. Каменный пол, каменные стены. Тяжелая дверь.

На цыпочках метнувшись к ней, Лейр прижался щекой к толстому дереву, напряжённо прислушался. Сначала ему показалось, что с той стороны никого нет, но потом он различил слабый шорох. Шаги? Часовые или…

Не теряя времени, он бросился к окошкам, пытаясь проверить, нельзя ли воспользоваться ими для побега. В том, что отсюда надо выбираться, сомнений не возникало. Из-за его отсутствия сейчас будет сорвано представление. Он подведёт зрителей, как уже подвел своих товарищей — ведь из-за него все они попали под удар. И Соэль… Его маленькая Соэль. Что с нею будет?

Лейр сразу понял, что его затащили сюда потому, что хотят убить. Но зачем такие сложности? Куда как проще было прирезать артиста, пока он был совершенно беспомощен, с мешком на голове и заломленными руками? Или ему уготована участь тяжелее, чем смерть?

Внезапно его словно что-то ударило по голове. «Опасность!» Не рассуждая, юноша отпрыгнул к стене, прижавшись к ней спиной и сжимая кулаки. К нему пришли. Интересно, сколько их будет на одного артиста? Двое или…

Дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы чья-то рука швырнула внутрь небольшой темно-синий шарик. Он ударился об пол. Послышался хруст, словно треснуло стекло, слившийся с хлопком запираемой двери.

Первым порывом Лейра было кинуться к дверям и попытаться вырваться на свободу, но чувство опасности завопило в полный голос. Он уставился на темно-синий, кажущийся в полумраке черным шарик размером с детский кулак, но видел не матовую сферу, валяющуюся на полу. Он видел странное существо, которое прилагало отчаянные усилия, чтобы выбраться на свободу. И чувствовал, что за ним наблюдают. Но кто и откуда?

Запрокинув голову, юноша уставился в потолок, бросил взгляд по сторонам, уже зная — чувствуя — что в стенах нет тайных глазков. Кто-то затаился за дверью, и этот «кто-то» каким-то образом следит за происходящим, чтобы вмешаться в нужный момент.

Послышался тихий хруст. Лейр не поверил своим глазам, когда заметил тонкую линию трещинки, пробежавшей по поверхности «шарика» и зеленоватый дымок, который заклубился над нею. Существо, заключённое в матовой сфере, спешило выбраться на свободу. И оно было голодно. Очень голодно. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы не догадаться, кто должен стать его пищей.

Подумав об этом, юноша действовал, не раздумывая. Быстро смерив глазом расстояние, он примерился и ударил по стеклянному «шарику» ногой, пинком отбрасывая его в сторону окна. Глазомер не подвёл — «шарик» вылетел в окно, разбив стекло.

Но ощущение чужого присутствия никуда не делось. Тот, кто подбросил ему странную сферу с заключенным внутри существом, ждал своего часа. Он непременно захочет проверить, как все прошло. А звон разбитого стекла заставит его поторопиться.

…Охтайр зажмурился до зеленых пятен под веками, стиснул кулаки, прижал подбородок у груди, уперев лоб в дверь. Со стороны поза выглядела подозрительно, но так полукровке было легче сосредоточиться. Он нарочно отослал подальше гвардейцев — рядовых легионеров, набранных в расквартированном поблизости полку. Воины привыкли не задавать лишних вопросов, тем более, когда приказы исходили от Преданного. Достаточно было шепнуть сотнику: «Приказ Наместника!» — и все вопросы были улажены.

Конечно, проще было просто прирезать чересчур живучего актёришку, но этот тип никогда не оставался один. А Охтайру было крайне важно сохранить всё дело в тайне. Ибо, когда всё начнётся, он должен остаться в стороне.

Найденное у Дехтирель яйцо здорово ему помогло. Одним махом он решал две проблемы — избавлялся от своего врага и делал последний шаг к своей цели. Впереди еще ждут жертвы, но полукровка был к ним готов.