Возвращение в Египет

Дядя Петр – Коле

Что патриарха Иоакима страшило быстрое расширение Святой Земли, слышал. Новоприобретенные земли были насквозь пропитаны ересью, и он знал, что, едва зло окажется в нас самих, станет нашим собственным злом, совладать с ним не сумеем. Нам недостанет сил его окуклить, как бы в себе запереть, тем более обратить грешников, вернуть их в истинную веру. Но власть держалась другого мнения. Не сомневалась, что перед чудом наших побед, перед столь явным благоволением Всевышнего не устоит ни один отступник. Это был богословский спор, и, в общем, всякая русская история – его продолжение.

Дядя Януш – Коле

Россия – Израиль, сделавшийся империей.

Дядя Евгений – Коле

Единственная цель власти, что шесть веков движет империю на север и юг, восток и запад, – убедить народ в собственной законности. Перед ее посохом склоняются все другие, значит, Всевышнему она угодна. Следовательно, и легитимна.

Дядя Юрий – Коле

Согласен, но легитимность эта без права на ошибку. По свойству Святой Земли она не может быть ни потеряна, ни уступлена, ни продана. Там, откуда ушел Господь, воцарился антихрист. Мы никогда не простим Александру II Освободителю продажи Аляски, хотя при нем победили в Балканской войне, завоевали Среднюю Азию и завершили покорение Кавказа. Белые сто раз предсказывали большевикам конец, однако коммунисты в седле: ведь мы растем, как на дрожжах. Но вот увидишь: стоит раз оступиться, отдать что-либо, и они у власти тоже не удержатся.

Дядя Святослав – Коле

Присоединение, пусть захват других народов, земель – не просто расширение территории истинной веры. Не только спасение от соблазнов, которые смущают слабых, нестойких, – куда важнее другое: это укрепление сильных. Причина на поверхности. Пока есть верующие не так, как ты, не отпускает, ломает страх, что самозванец. А это конец, приговор, после этого одно – в петлю. Попомни мои слова, Коля: стоит остановиться, не идти дальше – назавтра вера умрет.

Дядя Юрий – Коле

Экспансия – естественная неотъемлемая часть нашей веры, самого ее канона. Знать, что часть мира под властью сатаны, и спокойно на это взирать – невозможно.

Дядя Ференц – Коле

Все говорят, что наше вмешательство в европейскую войну (Первая мировая война) было безрассудством, безумной ошибкой. Империя совершила ее и погибла. Говорят, что в этой войне Франция и Англия использовали нас, а потом бросили на произвол судьбы. На самом деле то был триумф веры над прагматикой. Мы воевали не бесплатно. В случае победы получали Константинополь с проливами и преобладание на Балканах. То есть то, о чем мечтали с XIV века. За что пролили море крови, сначала воюя с татарами, потом с Крымом и Портой. Упустить такой шанс было преступлением, именно что грехом. Его бы себе никто не простил.

Дядя Евгений – Коле

Почему всё время воюем? От старых саженцев проку немного. Другое дело – молодые: зароешь их в землю и ждешь, когда прорастут, пустят побеги.

Дядя Ференц – Коле

Первый и главный вывод: очевидна непрочность романовской империи. Нескончаемая экспансия не от избытка силы; она бегство от внутренних проблем, с которыми никто не знал, что делать.

Дядя Артемий – Коле

XIX век. Империя бесконечно слаба, вот-вот отдаст Богу душу. Те, кто восстает на нее, чуют запах заживо гниющего тела. Он манит, влечет их, будто стервятников. Экспансия, что год от года только нарастает, не свидетельство силы; перед нами – бегство, паническое бегство от внутренних неудач.

Коля – дяде Петру

Всё, как и раньше. Соня пишет каждый день. Сколько дней не был на почте – столько и писем.

Коля – дяде Артемию

Привыкла, что у нее есть домашний психоаналитик, привыкла всё про себя рассказывать и на любой, даже невинный вопрос отвечает исповедью. Не таясь и ничего не стесняясь, спокойно рассказывает, как Вяземский обращался с ней в постели, с кем, когда и почему она ему изменяла.

Коля – дяде Петру

Она так хочет быть объективной, всё объяснить, всё разложить по полочкам, что иногда забывает, что перед ней не Вяземский. Вчера стала мне объяснять, что в юности у нее был мальчик, который всё заводил ее и заводил, а довести дело до конца не решился. Говорит, что была молоденькая, прелестная, отчасти, конечно, и взбалмошная, но почему ее следовало бояться, не понимает. Ясно, что она многим нравилась, но и в этом тоже нет ничего дурного. Кому она достанется, никто точно сказать не мог, выдали же ее за Вяземского, потому что он оказался хитрее. Сначала запугал, что беспокойство, которое в ней есть, будет только усиливаться, дальше она и вовсе пойдет вразнос, и тут же предложил сам за нее отвечать. Понятно, что у родителей – гора с плеч.

Коля – дяде Юрию