Возвращено на доработку

Он тоже никуда не торопился. Заехал в какое-то мутное кафе «Старый Крым». Прождал я его там часа два. Вышел он оттуда в обнимку с сухоньким кавказцем. Подвёз его до Шаболовки. Мне уже стало надоедать это наружное наблюдение. Суббота под угрозой, а я же собирался с Лёшкой погулять. В конце концов, какой смысл выслеживать, если все равно духу не хватит. Да причем тут – какие у меня шансы против Виталика даже один на один? К чему это все? Ешка остановилась у панельной пятиэтажки в Измайлово. Я записал адрес и собрался уезжать, но решил, что сделал недостаточно. В общем, я подошёл к бабульке на лавочке у подъезда, с которой до этого здоровался мой подопечный.

– Здрасьте, это же Виталика машина? Из тридцать шестой? – Я взглянул на нумерацию квартир на подъезде.

– Ага, щас! Какая тридцать шестая?! Он в сорок третьей.

– А точно! Дома значит?

– Только вошёл.

Почувствовал себя героем передачи «Человек и закон». Ага, преступником на следственном эксперименте.

Я встречался с Геной уже вечером, и тот при мне отпустил Костю с Виталиком по домам.

Не помню, чтобы я просчитывал шансы тогда – просто поехал по известному адресу. Поехал на такси и с километр ещё прогулялся. Тоже не планировал – само получилось.

Та же машина у подъезда. Лавочка пустая – бабушки спят уже, наверное. Что дальше? Нажимаю на домофоне четыре и три – как во сне – сам не понимаю, зачем. Идут гудки, а потом дверь неожиданно открывается. Я отказываюсь внутри и поднимаюсь по лестнице.

Опять я на следственном эксперименте. Надо найти орудие…

На втором этаже решетка, отделяющая блок квартир от лестницы оказывается незапертой, и у меня возникает перед глазами готовая картинка. Пульс учащается и перебирается в виски. Я сбегаю вниз и опять звоню в домофон, раздается тот же щелчок. Я повторяю маневр.

– Але, кто там? – раздается недовольный рык Виталика.

Я прокашливаюсь и выдаю натужным басом:

– Ну вылезай уже дебил толстозадый.

И я ведь не бухал. Даже ни глоточка. Накрыло меня этой историей со Светой капитально.

На том конце неразборчивые матюки. Я стрелой на второй этаж – занимаю позицию. Сердце ухает уже молотом в грудную клетку.

Я заранее проверяю руками сварную скобу над проёмом в решетчатой отгородке. Она конечно вся в пыли и противно скользит.

Лестница почти не освещена. Шаркающие шаги приближаются. Наконец дрожащая тень достигает моего укрытия. Виталик явно не торопится. Вот его широкая спина прямо напротив меня и начинает медленно удалятся. Тогда я сильно толкаюсь и прыгаю, хватаясь за протертую от пыли скобу… Мое тело и растопыренные ноги кажется крайне медленно проплывают в дверном проеме. Теперь я снова боюсь, но уже только того, что поздно, что уже не достать. Однако, я успеваю с запасом. Ноги, обутые в совсем неуместные классические туфли и нагруженные моим не слишком серьезным весом прилетают Виталику аккурат в под лопатки. Далее следует полет ста пятидесяти или сколько там кэгэ натуральным кубарем прямо к входной двери подъезда. Я с трудом не сорвавшись с больно врезавшийся в ладони скобы, бросаюсь следом.

Виталик рычит по-звериному. Падение не вырубило его, как я рассчитывал. Но встать, похоже, ему всё-таки трудновато. Я врезаюсь в него, нанося, что есть дури, заготовленным, сжатым кулаком в челюсть. Будто после его эпичного полета это может ему как-то ещё повредить. Ну а какой у меня выбор. Удар, что с отцом тренировал в детстве, да удушающий от дядя Коли. От удара голова его отскакивает и бодает кафельный пол подъезда. Он ревёт что-то неразборчивое вроде «сука», пытается стряхнуть меня и встать, но снова что-то не выходит. Тогда я судорожно вцепляюсь в ворот его олимпийки и достаю дяди-колину заначку. Олимпийке далеко до кимоно, но всё же она довольно плотная, и вот уже лицо его наливается лиловым, а сам Виталик начинает закипать и пускать пузыри. Ещё немного! И тут вдруг меня обдает таким свежим и прохладным ветерком. Я успеваю сообразить, что входную дверь кто-то открыл. В следующую секунду взрывается затылок и гаснет свет.

Я прихожу в себя там же – на полу подъезда. Голову ломит, картинка плывет. Вижу разъяренного Виталика. Он, видимо, очухался. Вот ведь амбал – никаких следов – морщится только и рвется меня закатать под кафель. А тот, другой его придерживает. Свет тусклый, и со зрением у меня что-то странное – не могу разобрать, кто это. Наверное, Костя. Пытаюсь приподняться, он оборачивается.

– Что, банкир? Живой?

Точно, Костя. Молчу. Вот кто меня, выходит, оприходовал. Какого лешего его сюда принесло? Я уже понял, что второго такого шанса у меня не будет. Даже если жив останусь. Эх, дядя Коля, не дожал я, не успел.

Глава 10. Ствол есть

Время: минус семнадцать-восемнадцать лет. Точнее не помню.

Двойной флешбэк – не путать с флешмобом. Мы узнаём происхождение арсенала и более глубокие воспоминания