Возвратный тоталитаризм. Том 2

Такой результат свидетельствует о том, что большинство людей оказывается не в состоянии систематически связать различные представления о сталинском режиме, рационализировать, исходя из каких-либо критериев (моральных, национальных, политических), расхожие или тиражируемые разными авторитетными группами мнения и следствия этих мнений для страны в целом, поскольку за ними стоят мощные коллективные символы и институты. 68 % опрошенных согласны с тем, что «Сталин – жестокий, бесчеловечный тиран, виновный в уничтожении миллионов невинных людей», и сопоставимое количество (50 %) готовы признать, что «какие бы ошибки и пороки ни приписывались Сталину, самое важное, что под его руководством наш народ вышел победителем в Великой Отечественной войне». 58 % полагают, что «политика Сталина (разгром военных кадров, сговор с Гитлером) привела к тому, что страна оказалась неподготовленной к войне», и 56 %, что «только жесткий правитель мог поддержать порядок в государстве в условиях острой классовой борьбы, внешней угрозы». 50 % респондентов готовы признать усилия пиарщиков и соглашаются с тем, что «Сталин – мудрый руководитель, который привел СССР к могуществу и процветанию».

Сама эта кажущаяся алогичной двойственность не случайна. Как показывает анализ данных, одни и те же люди говорят, что «Сталин – тиран, виновный в смерти миллионов людей» и что «только под его руководством СССР превратился в могущественную и процветающую державу; что «политика Сталина привела к разгрому военных кадров и неготовности страны к войне» и что «только под руководством Сталина наш народ вышел победителем в этой войне» (табл. 135.2).

Подобное, многократно повторяющееся в социологических исследованиях массового сознания соединение не просто разных, а «несовместимых» мнений указывает, что это не социологический артефакт или ошибка методики опросов, не «шизофрения массового сознания», каковой его часто готовы считать многие наблюдатели, а действие специфических механизмов «двоемыслия», определяющих тоталитарное и – в меньшей степени – посттоталитарное сознание. Притом что значительная, подавляющая часть российского населения (фактически две трети!) сознает заказной характер реабилитации и выдвижения Сталина как символа советской великой державы, особого резонанса, возмущения или сопротивления такая историческая политика не вызывает, и общество скорее поддается и уступает этому идеологическому давлению.

Большая часть россиян не принимает такого образца жестокого национального правителя, но, не имея достаточных ресурсов для сопротивления государственной точке зрения, закрывается от болезненности самой проблемы признанием собственной моральной несостоятельности, невозможности дать моральную оценку прошлому, уходит в комфортную позицию: «Мы еще не знаем всей правды о Сталине и его действиях». Но глубоко укорененный спрятанный страх, который вызывает та эпоха, и затаенная антипатия к этому персонажу проявляется в откровенном нежелании жить и работать при таком руководителе государства, как Сталин. На этот проективный вопрос абсолютное большинство отвечало «нет» (хотя с течением времени это «большинство» постепенно сокращалось: 74 % в 2008 году, 67 % в 2012 году и 60 % в 2016 году (табл. 137.2). Равным образом, респонденты, в особенности молодые люди, не хотели бы видеть такого человека президентом страны (табл. 137.2–138.2).

Таблица 135.2

В какой мере вы согласны с суждением:

1) «Сталин – мудрый руководитель, который привел СССР к могуществу и процветанию»?

2) «Сталин – жестокий и бесчеловечный тиран, виновный в уничтожении миллионов невинных людей»?

2011 год.

Очень немногие россияне готовы следовать старой идеологической версии КПСС, сложившейся к ХХ съезду: подавать интерпретацию репрессий 1920–1950-х годов как историческую неизбежность в условиях враждебного окружения СССР или следствие острой «классовой борьбы» Сегодня бóльшая часть опрошенных склона расценивать их как политическое преступление, не подлежащее оправданию.

Репрессии и террор. Знание о репрессиях