Возвышение Рима. Создание Великой Империи

Ганнибал понимал, что ему постоянно придется спасаться бегством, поэтому в своем доме на берегу моря в Вифинии он сделал семь подземных выходов. В крайнем случае он мог быстро и тайно бежать. Прибытие римского посланника означало, что наступил именно этот случай, однако Ганнибал не успел. Все выходы оказались заняты царскими охранниками. Для того чтобы не попасть в руки своего давнего врага, у него остался единственный выбор — самоубийство. Он обернул плащ вокруг своей шеи и велел слуге, чтобы он уперся коленом ему в ягодицы, откинулся назад и резко дернул плащ, как будто бы это была веревка. Таким образом, Ганнибал оказался задушен. По другой версии, он принял яд, но большинство известных в то время ядов действовали очень медленно, поэтому Ганнибалу было нужно, чтобы кто-то быстро убил его.

Плутарх приписал карфагенянину знаменитое последнее изречение: «Снимем, наконец, тяжелую заботу с плеч римлян, которые считают слишком долгим и трудным дождаться смерти ненавистного им старика». На самом деле он сказал это, или нет, несомненно другое: ему конечно же очень хотелось так сказать. Когда известие о самоубийстве Ганнибала дошло до сената, многие сочли, что поступок бывшего консула был отвратительный и жестокий, поскольку Ганнибала «оставили жить, подобно птице, слишком старой, уже бесхвостой, лишившейся диких повадок и неспособной больше летать». Другие считали, что у этого карфагенянина была врожденная ненависть к Риму и что, если бы у него появилась какая-нибудь возможность отомстить, то он снова стал бы опасен.

Одна вещь была бесспорной: маленький мальчик остался верен своей клятве. Почти пятьдесят лет назад его привели в карфагенский храм, чтобы он принял эту клятву, и он всегда оставался верен ей, несмотря на то, что она привела его к неудачной жизни и к смерти в одиночестве.

14. Перемены и упадок

В свои юношеские годы мальчик испытал первое серьезное любовное переживание. Затем на горизонте появилось маленькое облако. Однажды в 186 году он легкомысленно сказал своей возлюбленной, что они не смогут вступать в близость в течение недели или даже больше.

Этим юношей был Публий Эбутий, а его подруга — Гиспала Фецения, опытная куртизанка и бывшая рабыня, которая была немного старше его. Будучи типичной девушкой на одну ночь, она, несмотря на это, обладала благородным сердцем и просто обожала своего молодого возлюбленного. Не он был инициатором этой связи, что было нехарактерно для тогдашнего «мужского» мира, а именно она первая начала с ним знакомство. Получилось так, что вместо того, чтобы зарабатывать на любовных отношениях с ним, как поступают с обычными клиентами, она сама помогала ему деньгами.

Причиной этого являются трудности, которые создавали Эбутию его домочадцы. Он происходил из обеспеченной семьи из высшего сословия, однако его отец умер, когда он был еще младенцем, и Эбутия воспитывали мать и отчим. Они присвоили себе его состояние и старались предоставлять ему как можно меньше средств для удовлетворения его повседневных запросов. Он мог развиваться только благодаря великодушию Гиспалы.

После того как Эбутий начал поправляться от болезни, его мать сказала ему, что хочет приобщить его к тайному культу, посвященному Вакху, которого по-гречески зовут Дионис. Это был бог обильных возлияний и ритуального экстаза. Она дала обет приобщить его Вакху, как только ему станет лучше. Эбутий согласился исполнить ее пожелание, однако она предупредила его, что ему придется отказаться от любовных утех на десять дней перед церемонией.

Это и была причина отказа, и Эбутий объяснил Гиспале, почему он хочет воздержаться от связи с ней. Ее реакция потрясла его. «Да сохранят нас от этого боги! — воскликнула она. — Лучше обоим нам умереть, чем тебе это сделать». Он возразил, что он всего лишь выполняет требование своей матери.

«Значит, твой отчим (потому что, наверное, несправедливо винить твою мать) спешит погубить твою честь, доброе имя, надежды на будущее и самую жизнь».

Взяв у своего возлюбленного клятву сохранить все сказанное ей в глубокой тайне, Гиспала рассказала, что в бытность рабыней она приняла посвящение и что на самом деле этот культ служил прикрытием для страшной распущенности и даже убийства. Судя по описанию Ливия, эти обряды представляли собой «кузницу всех пороков и преступлений, и ни для кого не секрет, что два последних года туда принимают новичков не старше двадцати лет. Как только новичка туда вводят, его, словно жертвенное животное, передают в руки жрецам, а те ведут его в некое помещение, оглашаемое завываниями и пением, звоном литавр и грохотом барабанов, так чтобы ни единый крик насилуемого не вырывался наружу».