Возвышение

– Сейчас у нас есть плацдарм, – объяснил Клаус, уговаривая в равной мере Вивианн и себя самого, – и мы можем использовать твою новость, чтобы на нем закрепиться. И если все, что ты сказала мне сейчас, правда, ты подождешь с признанием до тех пор, пока я не скажу тебе, что время пришло.

Еще неделю назад Клаусу не было дела до планов Элайджи, настолько он был ослеплен чувством к Вивианн. Но теперь планы брата обретали плоть и кровь, и сам Клаус оказался втянут в их воплощение.

Но важнее всего было то, что любовь однажды сделала Клауса слепым, и он не хотел второй раз оказаться столь же безрассудным. Даже из-за Вивианн.

Глава 26

Совет собирался ежемесячно в ночь новолуния. Клаус как-то вызнал, где он состоится, и Элайджа был приятно удивлен, обнаружив, что брат снова занялся делами семьи. Бороться вместе с Клаусом несопоставимо легче, чем бороться против него. Что бы ни вынудило брата так поступить, Элайджа одобрял подобные изменения.

В зале расположилась горстка ведьм и оборотней, самых главных, самых уважаемых, и они вовсе не пришли в восторг, увидев его. Члены совета широким полукругом восседали в нефе церкви на восточной окраине города. Это здание было заброшено, когда разросшемуся приходу понадобилось более просторное помещение. Во всех подсвечниках горели свечи, и Элайджа ощутил застарелый запах ладана.

С первого взгляда стало ясно, что никто из собравшихся не ожидал его увидеть. Соломон Наварро и двое его сыновей выглядели так, словно всерьез обдумывали, не попытаться ли выгнать вампира прочь.

– Ты должен был умереть, – рявкнул младший из сыновей, тот, что пошире в плечах. Элайджа припомнил, как он расталкивал других оборотней, чтобы присоединиться к драке во время званого вечера в честь помолвки.

– Я несомненно умру, – холодно возразил Элайджа, – если кто-нибудь из вас окажется достаточно силен, чтобы меня убить.

– Что это значит? – требовательно спросила Изабель, поднимаясь на ноги. Ее каштановые с золотом волосы в свете свечей казались совсем рыжими, лицо было напряженным и испуганным.

Элайджа заподозрил, что она сочла не самым мудрым демонстрировать сейчас собственные, несовместимые между собой обязательства, очутившись в одном помещении с вампиром, которому она помогла, оборотнями, желавшими его смерти, и ведьмами, требующими объяснений.

Черноволосая женщина, такая же высокая, как Изабель, и похожего телосложения, удержала ее, поймав за запястье.

– Вампир не впервые появился среди нас, – ровным голосом напомнила она собравшимся. Женщина не встала, просто не было нужды. По установившейся тишине стало очевидно, что она обладает огромным авторитетом. – Возможно, в будущем дела потребуют его присутствия.

– Мне бы хотелось, – сказал ей Элайджа, игнорируя свирепые взгляды, бросаемые на него из другой части полукруга, – получить место в совете. Я верю, что мне и моим брату с сестрой пора иметь право голоса в городских делах.

Оборотни так бурно среагировали на это заявление, что на какой-то миг Элайдже показалось, будто они вот-вот перекинутся в волков.

– Он напал на нас! – пронзительно зазвучал над сборищем голос Арманда, и Элайджа увидел, что на лице молодого оборотня зажили еще не все царапины и синяки.

Клаус, должно быть, хорошенько его обработал, решил с довольной усмешкой Элайджа. Надо не забыть рассказать об этом брату, может быть, это слегка того утешит. Элайджа пришел в восторг, когда Клаус сообщил ему, что сдается и больше не будет домогаться Вивианн, и уважал его за это тяжелое решение.

– Это было простое недоразумение, – солгал Элайджа. – Оказалось, что мне трудно понять все нюансы общения с оборотнями, когда те находятся под влиянием полной луны. – Он покосился на ведьм и рискнул лукаво подмигнуть темноволосой. Та вроде бы чуть улыбнулась в ответ. – Разве не у всех так?

– Это недоразумение могло стоить тебе жизни, – зарычал Луи Наварро. – Хочешь, исправим это прямо сейчас? Уверен, мы сможем.

– Присядь-ка, – резко сказала ведьма, даже не удостоив его взглядом. К удивлению Элайджи, Луи действительно сел. – Изложите ваше дело, – приказала она, – только быстро. У нас сегодня много других вопросов.

Элайджа наконец смог опознать властную ведьму. Это была София Леше, урожденная Далленкур, супруга покойного Квентина Леше, оборотня, который занимал в клане Наварро настолько незначительное место, что на его браке как таковом невозможно было построить мир. В любом случае он умер молодым, погиб на охоте, когда его дочери Вивианн не исполнилось и года.

Его вдова была одним из самых активных сторонников альянса с оборотнями, конечно, потому, что дело касалось ее собственной дочери. Но самих оборотней София, кажется, не слишком жаловала, и Элайджа сделал мысленную пометку, что нужно будет теребить Клауса до тех пор, пока не удастся вытрясти из него всю до последней крохи информацию о Вивианн. Пусть их роковой роман и окончен, но раз мать этой девчонки – ключевой игрок, то Клаус вполне мог обладать какой-то полезной информацией, даже не осознавая этого.