Врачеватель-2. Трагедия абсурда. Олигархическая сказка

Точно не помню, но, по-моему, и я тоже, как дурак, зачем-то захлопал в ладоши. Ну, а с другой стороны, куда ты тут денешься, когда кругом такое поголовное идолопочетание, словно ты не в якитории среди лесов, а где-нибудь в Пхеньяне или в Ашхабаде. Хотя что там говорить, лишь формы разные, а суть – она, как в бане. Она голая. И здесь и там один хрен – Азия. Да и что греха таить, в Европах и Америках такой же хрен, но, правда, формы опять же существенно разнятся.

Подобные знаки нездорового, с моей точки зрения, уважения были адресованы двум господам. Господам в нашем понимании, естественно, странным.

Ну и вид эти господа имели соответственно тоже довольно-таки странный. И думаю, это потому, что в данной истории, как, впрочем, и в предыдущей, все выглядит соответственно странным и не всегда понятным. А что поделаешь? Жанр, судя по всему.

Господа эти что обуты, что одеты были в строгое соответствие с модой двадцатых годов девятнадцатого столетия. Но опять же создавалось впечатление, что буквально только позавчера по эскизам или по портретам Слава Зайцев сострочил этим двум, безусловно, дворянам (на этот счет не было никаких сомнений) их соответствовавшие той эпохе одеяния. Ни черта в этом деле не соображая, я с уверенностью могу утверждать: ну не могло быть в те далекие постнаполеоновские времена ни таких материалов, ни электрических швейных машинок, которые могли бы делать столь безупречную строчку. Да и соответствующие моде того времени прически на головах господ, зуб даю, не знали нагретых железных щипцов для завивки. Соглашусь, идеально стилизовано, но все-таки химия. Зато, как минимум, на полгода. Можно поберечь как свое драгоценное утреннее время, так и время своего придворного крепостного парикмахера, используя его самого и его время в каких-либо иных целях. К примеру, на охоте.

– Прошу любить и жаловать, гости дорогие, сие граф, – произнес Фаддей Авдеич с гордо поднятой головой, указывая нам на одного из них. Того, кто был в мундире и имел вид особы, принадлежавшей к близкому окружению царя Николая Первого Романова. Ну, уж никак не ниже.

– Граф, – представился граф, будто сделал нам всем одолжение, слегка заметно кивнув головой.

– Очень приятно, господин граф! А я Людмила Георгиевна, – вдова сотворила изящный в ее понимании реверанс. Не иначе как в детстве ее устроили по блату в Смольный, где и всячески учили благородным манерам.

Ну, естественно, когда этот Смольный был еще институтом благородных девиц. Однако вот стоп! Нестыковочка получается. Сущий выходит анахронизм, я бы сказал. Так что Смольный, братцы, отпадает начисто.

– Грибничок, – с легким налетом развязанности отрапортовал я по-гусарски. Ну, а с другой стороны, как мне еще себя называть в сложившихся обстоятельствах?

– А сие, гости дорогие, князь. Тоже прошу любить и жаловать, – с не меньшей гордостью и достоинством представил нам Фадей Авдеич лицо, облаченное в сугобо штатское.

– Князь, – так же, как и граф, князь обозначил приветствие легким кивком головы.

Далее, мой терпеливый читатель, со стороны «дорогих гостей» последовало банальное повторение предыдущего действа. Разве что я неожиданно внес в процедуру знакомства некоторое разнообразие: подобно испытанному на поле брани какому-нибудь там кирасиру или драгуну, я шаркнул, будто на балу, подошвами своих походных кроссовок и в довершение зачем-то для приветствия протянул пахнущую копчеными угрями руку. Впрочем, к этому моменту на меня уже и не смотрели.

– Еропка! – как-то чересчур уж громко и неожиданно крикнул князь на всю якиторию.

Казалось, и секунды не прошло, а он уже – правда, не сильно – дергал Еропку за мочку левого уха:

– Ну, проныра? Ну бездельник, опять розог захотел?

– Ваше сиятельство, обижаете-с, – подобострастно скалился Европка. – Все уж давным-давно готово-с. В лучшем виде-с. Как вы, ваше сиятельство, и любите-с. Пожалуйте, ваше Сиятельство, за ваш любимый столик-с. На ваше, так сказать, любимое место-с.

– Ох, смотри, каналья. Прошу вас, сударь, – обратившись теперь непосредственно к графу, князь вытянул руку вперед, указывая куда-то в глубину зала, после чего, держа строгую осанку, оба не спеша в эту глубину и удалились. Но я скажу вам по секрету, что с этими ребятами мы скоро непременно встретимся. Так что по возможности «не переключайтесь и оставайтесь на нашем канале».

– Кристальной чистоты и величайшей культуры люди, – глядя вслед удалявшимся в глубину зала дворянам, чуть ли не нараспев и столь же торжественно произнес Фаддей Авдеич, подняв наполненный до краев стограммовый берестяной стопарь. – Предлагаю всем, попросту, по-русски, с удовольствием выпить за них, ибо люди голубых кровей – они все же не красные! – какие-то прежние нотки послышались мне в речах Фаддей Авдеича.

«Господи, – подумалось мне, – только бы этот клоун не вернулся к своему изначальному амплуа. Второй раз это выдержать невозможно. Нет, надо немедленно выпить».