Врачеватель-2. Трагедия абсурда. Олигархическая сказка

– Что вы хотите этим сказать? – От услышанного я не оторопел и даже, прямо вам скажу, не испугался. Только скривил на губах ироничную улыбку.

– Сегодня суббота. Банки не работают. Только в понедельник, – глядя куда-то в сторону, ответили мне. – Андреич, – обратилась она к проходившему мимо нас мажордому, – распорядись, чтобы этому господину предоставили машину. Его необходимо отвезти домой.

– Да уж, пожалуйста, Андреич, – в свою очередь не преминул и я обратиться к мажордому. – Необходимость в этом назрела давно.

Не сказав больше ни слова, вдова повернулась и медленным, неторопливым шагом направилась в сторону лавочки, на которой несколько дней назад мы с ней пили водку, непринужденно закусывая маринованными опятами. Дойдя до лавочки и как-то грузно опустившись на нее, Людмила словно замерла, а я, пока не предоставили машину, все это время наблюдал за ней. Спина Людмилы оставалась неподвижной. Такое создавалось впечатление, что вдова как будто не дышала… Да нет, конечно же она дышала. Просто такое создавалось впечатление. Всего-то лишь.

Эпизод семнадцатый

«В Солнцево, в больницу, к Комиссарову»

– Куда поедем, шеф? – спросил меня сидевший за рулем молодой белобрысый улыбчивый парень.

– В Солнцево. В районную больницу.

– А дорогу покажете?

– Легко.

– Ну, тогда нет проблем.

– Замечательно. У меня тем более… – Я почему-то абсолютно был уверен, что не позднее понедельника деньги на мой расчетный счет поступят. Будь на ее месте кто другой – тогда не знаю, но эта непременно перечислит. Ей по-иному поступить гордыня не позволит. К тому же, думаю, от такого пустяка, как триста тысяч долларов, бюджет вдовы особых изменений не претерпит. Ну, и на здоровье. Пусть живет себе дальше в свое удовольствие. Я не обижусь.

Эпизод восемнадцатый

«Ура! Договорились!»

Когда мы подъехали к семнадцатой городской больнице, я сказал белобрысому весельчаку, что в его услугах больше не нуждаюсь, и с миром отпустил на все четыре стороны. Сам же, беспрепятственно пройдя через приемное отделение, поднялся на лифте на пятый этаж и, без труда отыскав кабинет заведующего хирургическим отделением, громко постучал. Не дождавшись ответа, открыл дверь и вошел в кабинет. В стороне стояли низкий столик и небольшой диван, на котором сидел утомленного вида человек и курил сигарету.

– Извините, я без приглашения.

– Ну, вы все же постучали. Уже неплохо. Так что будем считать, что нормы этикета соблюдены.

– Скажите, – без преамбул с места в карьер начал я, – вас ведь зовут Алексей Николаевич? А фамилия ваша Комиссаров?

– Совершенно верно. Присаживайтесь. Чем могу быть полезен? – Доктор не придал моей осведомленности никакого значения. Да и действительно, чему тут, собственно, удивляться? Разве что из налоговой пришли, так это не к нему. Вот лучше бы повысили зарплату медперсоналу, но это опять же тогда не к налоговой… В общем, кто бы ни пришел, все равно получается замкнутый круг. Ну и тогда чему здесь удивляться?

– Благодарю вас, но я лучше постою. В дороге насиделся. Алексей Николаевич, вы можете мне ответить еще на один вопрос? вы знали Остроголова?

Сначала Комиссаров сидел не шелохнувшись и лишь спустя какое-то время медленно поднялся с дивана. Он внимательно посмотрел мне в глаза. Немного помолчал, затем ответил как-то уж очень спокойно и безэмоционально:

– Да, я знал Остроголова. Павел был моим другом. Когда-то. Только он умер. Умер уже больше года назад.

– Мне это известно, – сказал я, а потом добавил: – Умер потому, что сам этого хотел. Потому что не мог больше жить, а Бог сжалился над ним и забрал его к себе. Ему там, наверное, лучше.

– Наверное. Постойте-постойте, а вы случайно?.. – доктор улыбнулся.

– Да, доктор, именно он. Он самый. Грибничок собственной персоной. Чужих рассказов воспроизводитель. Эдакий своего рода сканер.

– Вот как? Что ж, забавно, – ответили мне, садясь обратно на диван.

– Согласен, забавно. Но может быть куда забавнее. Как вы думаете, Алексей Николаевич, нам с вами хватит трехсот семидесяти четырех миллионов долларов… и плюс еще шестисот тысяч, чтобы в этой замечательной стране больше не осталось ни одной несчастной детской судьбы? При этом я отлично понимаю, что даже среди соотечественников отыщется немало иронично настроенной мрази, которая, кривя губами, нам скажет в завуалированной форме что-нибудь о геополитической нецелесообразности на этот период развития страны, но смысл будет таков: к чему такие колоссальные затраты, если достаточно двух газовых камер и пары товарных составов? В общем, естественный отбор. Пусть выживают сильнейшие.

– Даже если не учитывать, – не сразу ответил Комиссаров, – сколько придется «отстегнуть» той же мрази, сидящей в теплых и уютных кабинетах, чтобы хотя бы не мешали, не чинили препятствий… – Комиссаров почему-то снова улыбнулся: – Ну, простите, я скажу вам так: пока не знаю. Нужна программа. Другими словами, надо думать и считать, все до мелочей просчитывать. И потом, одно дело жизнь, а другое – судьба.