Враг Геббельса № 3

«Откуда-то на шоссе выбежала большая черная абхазская овчарка и пошла ровным пластичным галопом метрах в тридцати впереди нашей машины. Мы начали посмеиваться над шофером: ему, мол, не обогнать собаку. Он прибавил скорость. Собака прибавила столько же, как будто бы и не ускоряя шага, продолжая бег. Дистанция между нами не уменьшалась. Со мной в машине были красивые спутницы. Мы продолжали подшучивать. Шофер-абхазец, окончательно закипев, выжал из машины предельную скорость. Как он нас не вывернул, непонятно. Овчарка спокойно и размашисто бежала впереди машины. Неизвестно, чем бы закончилась эта гонка, но дорога вдруг разветвилась, и собака пошла правым рукавом, в горы, по своим собачьим делам. Шофер, злой как собака, молнией пронесся через Сочи. Сквозь деревья мелькнула Ривьера. Мы вышли у вокзала, что-то выпили и вошли в вагон. Я забросил чемоданы наверх и опустил широкое зеркальное окно. Мы хорошо провели лето. Мы ехали домой, к карандашам и бумаге, к суете редакций, к выставкам и театрам, к вечерним кафе, к московским друзьям».

А это яркое иллюстрированное воспоминание относится ко времени после 1931 года, когда Шура и Эрика, его любимая Лялька, были уже вместе.

«Батум всегда лежал на нашем пути, и мы проводили там несколько дней. Всякий раз мы давали себе слово приехать в Батум надолго. И всегда нам это не удавалось. Может быть, потому нам было там так хорошо?

Ты помнишь старый Батум, которого еще не коснулась цивилизация?

Муэдзин на рассвете кричал с минарета что-то непонятное пронзительным высоким голосом, и нежный голубой туман становился вдвое нежней.

Ты спала. Я запирал дверь нашего номера на ключ и уходил на турецкий базар за персиками. Однажды я принес оттуда серьгу. Большую серебряную серьгу, причудливо чеканенную, с голубой бирюзой.

Потом был Костя, начальник погранохраны. Он рассказал нам, что с контрабандистами покончено. Неуловимыми были только два бандита – братья. Они переходили границу, когда хотели и где хотели. Костя охотился за ними год. Мы ели с ним шашлык и пили вино и потом пошли к нему в гости. А ночью его вызвали по телефону. Он сказал, что братьев выследили и поехал руководить операцией. Теплоход нас увез утром. Мы так и не узнали никогда, чем окончилась эта ночь для Кости, и жива ли еще романтика батумской границы».

И чуть отдельно продолжение: