Враг стоит на Востоке. Гитлеровские планы войны против СССР в 1939 году

Эта связь особенно четко отражается в отдаче приказов и принятии решений Гитлером в середине октября 1939 г. «Директивой № 6 о порядке ведения военных действий» от 9 октября он отдал свой приказ ОКХ и в письменной форме, а 17 октября Гитлер принял решение, что пора положить конец военному управлению в Польше. Эту страну следовало привести в самое унизительное состояние как «Генерал-губернаторство» — название заимствовано из времен Первой мировой войны, — и делать это на оккупированной территории должна была проникнутая партийным духом гражданская администрация. Необходимо было полностью исключить влияние польской интеллигенции и не допускать образования никаких «национальных ячеек». Гитлер категорически запрещал контакты немецких офицеров с епископатом и представителями старой феодальной правящей верхушки. «Невозможно решать возникшие проблемы на светском уровне». «Следует устранять любые проявления консолидированных отношений и связей». Таков был приказ Гитлера.

Из директивы Гитлера от 17 октября 1939 г. о положении Польши по отношению к Германии в будущем:

«Наши интересы заключаются в следующем: необходимо заблаговременно позаботиться о том, чтобы эта область приобрела для нас военное значение выдвинутого на переднюю линию гласиса и могла бы использоваться для стратегического сосредоточения и развертывания войск. С этой целью необходимо содержать в порядке и использовать железные и шоссейные дороги, линии связи»^{357}

.

Исходя из приказа на стратегическое сосредоточение и развертывание, на Востоке в первую очередь следовало обезопасить войска от возможного восстания в Польше и создать границу с Советским Союзом в качестве передовой линии охранения, расположив там гарнизоны по образцу старых «орденских замков», которые будут играть роль укрепленных опорных пунктов. В остальном главное значение отводится созданию линии стратегического сосредоточения и развертывания. Но с какой целью? Если исходить из того, что вермахт одержит победу на Западе -а исход этой битвы был неизвестен, чего не отрицал сам Гитлер с его демонстративным оптимизмом, то эта линия находилась под потенциальной угрозой с Востока. Можно ли было, кроме того, полностью исключить возможность того, что Сталин использовал бы выгодное положение для смены союзников?

Вопрос стабильности пакта Гитлера — Сталина не терял своего значения, и продвижение советских войск в октябре 1939 г. в границах согласованных с Берлином сфер влияния не могло никого оставить равнодушным, ибо вермахт с потерей Прибалтики и Финляндии лишался важного стратегического направления в будущей войне против СССР. Лишь недавно в руководстве кригсмарине стихли аргументы в пользу нанесения превентивного удара в восточной акватории Балтийского моря с целью обеспечения безопасности — и тем самым сдерживания боевых действий против Великобритании. Люфтваффе всего год тому назад столкнулось с опасностью превращения Чехословакии в советский «авианосец». А теперь советские ВВС с их базами настолько продвинулись на запад, что могли достигнуть любой точки на территории рейха. И теперь сухопутные войска Германии стояли лицом к лицу с Красной армией.

6 октября 1939 г. полковник Вагнер принял участие в заседании в Рейхсканцелярии и не мог разделить оптимизма присутствовавших по поводу «мирного выступления» Гитлера, которые полагали, что окончание войны не за горами. Вечером того дня он записал в своем дневнике: «Россия существенно расширяет свои границы на запад и постепенно берет Прибалтику под свою “защиту”.

Тем самым без кровопролития она вернула потерянные ранее провинции и существенно продвинулась в сторону Европы. Если договор о дружбе останется в силе, то это хорошо. К сожалению, поставки сырья идут слишком медленно, поскольку, во-первых, оно необходимо им самим, и во-вторых, железные дороги у них в катастрофическом состоянии»^{358}. Тем не менее, будучи приверженцем старой линии Рапалло, он вполне представлял себе, что союз с СССР мог быть важен для Германии со стратегической точки зрения, если бы удалось направить всю мощь Москвы против Индии. Такое давление на Великобританию могло бы заставить ее занять примирительную позицию и пойти на уступки.