Враг за моей спиной

– Каждый из них, будь то мужчина или женщина или старик или даже ребенок – виновны. Виновны именно своим безразличием и бездействием. Каждый из них, участвует в войне, которую нам объявили. Каждый из них – содействует тирану: кто-то платит налоги, кто-то делает оружие, кто-то голосует за тирана. Точно так же, как они убивают наших женщин и детей, чтобы устрашить нас – точно так же мы имеем право убить их женщин и детей, чтобы устрашить их. Чтобы они поняли, что такое война. Чтобы они поняли, что такое война не на экране телевизора, а на соседней улице. Что такое, когда погиб кто-то из родных. Да, мы, мусульмане не боимся принять смерть – но мы не должны бояться и нести смерть неверным!

Амир оглядел собравшихся.

– … Ни одна из земель, которая принадлежит мусульманам – сейчас не в безопасности. Любого мусульманина могут убить где угодно, пусть и не фронте. Почему мы – должны оставить их в безопасности!?

…

– И, тем не менее, я говорю, что мы должны быть лучше их. Поэтому, я запрещаю вам убивать женщин и детей, если есть возможность отделить их от мужчин, и если мужчины не станут укрываться за спинами женщин и детей. Все же мужчин, которых вы встретите на пути джахада – принесите Аллаху…

Подмосковье. 25 августа 20… года.

Оперативное время 1 час 37 минут.

Никогда не держи в своей жизни ничего, чтобы ты не мог бросить за тридцать секунд, когда почувствуешь, что дело пахнет жареным.

Я это хорошо помню. Но я помню и еще одно высказывание голливудского актера… не помню, кого точно. Жизнь – это кусок динамита с бикфордовым шнуром, и иногда надо поджигать фитиль, просто чтобы посмотреть, как оно бахнет…

Бахнет, наверное, больно, я это знаю…

Поскольку мне… точнее нам – идти было некуда – я привез ее в свое единственное убежище, в котором не был уже два с лишним года. Моя квартира в Подмосковье, купленная на совершенно чужой комплект документов, чистый, который мне сделал один очень известный в криминальном мире мастер. Это – практически все из действительно серьезного имущества, которое я нажил, все, что у меня есть…

И тут мы уже жили вместе два дня.

Квартира была чужой, потому я поднялся еще до рассвета, нормально спать не мог. Ничего, на ходу Ред Буллом отлакируюсь. Вышел из дома… темно… тот самый, особый миг перед рассветом, когда не темно и не светло, а так – средне. Напротив – приветливо светила витриной кругосуточная Пятерочка, я зашел в нее и в раздумье остановился перед полками. Я знаю, чем кормить себя – но чем прикажете кормить женщину?

Женщины у меня не было давно. Были б… – но это совсем другое. Просто моя профессия – не располагает к семейной жизни. Тот же Миша… он просто поступил, у него жена – одноклассница, она понимает и все терпит. Терапевт на дому, так сказать. У меня так не получилось, я родился и вырос далеко отсюда и потерял все связи со своими прежними друзьями.

Так чем кормить женщину?

Решил, что рыбный коктейль из омара, крабов, осьминога и еще чего-то там – ей точно понравится. Что касается меня – то для меня разогретая в микроволновке пицца и еще равиолли с сырным соусом – то что нужно.

Очереди не было. Расплачиваясь за покупки, глянул на большой экран телевизора, свисающий с потолка. Россия-24 давала новости…

… – премьер-министр Израиля Беньямин Нетаньяху в ответ заявил, что израильская армия не прекратит свои операции, пока не обеспечит мир для Израиля, пусть даже его придется добыть и силой. Возвращаясь к главной новости этого часа: Госдепартамент США официально подтвердил, что сегодня ночью ВВС США нанесли ряд ударов по позициям террористической организации Исламское государство. Как подчеркнул спикер Госдепартамента США Нэнси Салливан данная мера является вынужденной и направлена на недопущение нового проникновения боевиков на территорию Сирии и создания там лагерей подготовки боевиков. США – подчеркнула Салливан – будут преследовать террористов в любой стране мирра, никакие границы нас не остановят. Интересы установления мира в Сирии и других странах региона – требуют этого…

Мы все потихоньку – привыкаем к войне.

Я уже почти все приготовил, когда на кухню зашла Олеся. На ней не было ничего кроме старого полотенца, и в руках у нее был мой пистолет.