Враг за моей спиной

Все получилось плохо… очень плохо… не так как они рассчитывали.

По плану – они должны были пройти на перрон и там расстрелять людей, которые ждали поездов. Или ворваться в зал ожидания. На перроне Казанского постоянно находится от тысячи до двух тысяч человек, а сами перроны – представляют собой ловушки, из которых не так просто выбраться. Верней, уйти то просто, но для этого надо принять героическое решение – бросить вещи. А на такое способен не каждый…

Но вместо этого – Малик увидел скопление ментов и понял, что как только на перроне начнется стрельба – их просто заблокируют и уничтожат там, на перроне. Можно было побежать по путям… но они не знали, как уходить этим путем, просто все готовилось в недопустимой спешке.

Тогда он принял решение расстрелять ментов, потом людей у автобусов, просто прохожих и проезжих на машинах, а потом попытаться уйти. Несмотря на то, что он принял ислам и как и все решил стать шахидом… это все было неглубоко, он был не более чем невоспитанным пацаном, превратившимся в отморозка и нашедшего в исламе оправдание своей отмороженности… но все равно, он хотел уцелеть. И поставил себе цель уцелеть…

Только все пошло наперекосяк…

Сканил этот… салам… Все на понтах… мы кавказцы, мы мусульмане… а на самом деле – как только пришла пора амала – так и сканил. Правильно он его кончил… так и надо. Пусть потом кто что скажет – он вышел так из ислама…

А вот он сам – не сканил.

Прицелился по ментам – и нажал на спуск. Ружье начало бахать… как в карьере, только еще круче. Сразу вспомнилось. Как они первый раз приехали в Москву… ему тогда тринадцать лет было, сто восемьдесят километров от Москвы, нищета галимая, развалившийся колхоз и кирпичные дворцы на бывшем картофельном поле… приехали на электричке, несколько колхозных парней, на людей посмотреть, себя показать да и подхарчиться… колхоз то развалился давно, всем все пох… Как им вломили в отделении, когда забрали и не обнаружили прописки. Никому он был не нужен, пока не принял ислам – вот в джамаате он нужен, всем нужен и ему все нужны. Так и надо – всем принять ислам, тогда пить перестанут и все хорошо будет…

Ружье перестало бахать, и он увидел лежащих полицейских, изрешеченную машину. И тогда то его в первый раз посетил страх… когда он понял, что убил людей, по-настоящему убил, не понтуясь перед собратьями по разуму или в сети на джихадистском форуме – а по-настоящему убил. С кровью, с пороховым дымом – по настоящему! И за это придется отвечать.

Но это не остановило его. Наоборот… он вдруг почувствовал себя свободным… по-настоящему, не как батя, который так и сбухался, и не так как мамка, которая так и ходила в бухгалтерию, платили ей по двенадцать в месяц, а председатель – давно землю дербанил и продавал по несколько штук баксов сотка… но он не такой. Он вышел из общества, отринул его законы – по-настоящему, до конца. В том числе и самый важный, который придумали еще в первобытном племени – не убий собрата своего! И теперь ему никто не указ, и каждый, кто встанет у него на пути – умрет. Так и будет.

Он перезарядил… получилось немного неловко, но получилось. Теперь у него было снова заряженное ружье. И он снова мог убивать…

Абдуррахман бахнул назад. Он повернулся – и увидел, как Абделсалам лежит.

– Ты чего?

– Он сканил! Не стрелял!

Это понятно. В пацанской кампании слово «сканил» – одно из самых тяжких обвинений. Не будь трусом! Если ты трус, если ты не способен постоять за свои и за общие интересы – значит, тебя изгоняют. В сущности – они и были пацанской компанией, «болеющих» за ислам точно так же, как другие болеют за Спартак – пока другие, беспредельно жестокие и злые люди не объяснили им что такое «настоящий» ислам, не вручили им оружие и не послали убивать собратьев своих…

Раз сканил – значит, виновен!

Он обернулся – как раз в тот момент, когда из-за угла выбежал полицейский с автоматом. Он вскинул ружье, выстрелил… и попал. Полицейский упал. Это было круто… в каждом сидит охотник, и сейчас – его голос заглушал все другие, голос разума и страха перед наказанием…

Пистолетные пули – просвистели рядом, сердце приятно зашлось. Он вспомнил, что говорил амир про гранаты, вытащил гранату, выдернул кольцо и бросил. Граната взорвалась и больше не стреляли…

Круто!

Они с Абдуррахманом – подбежали к входу, точнее – к въезду, ведущему на вокзал – и вот тут столкнулись с первой серьезной проблемой. Полицейские – как минимум двое – не сунулись под пули. Они заняли оборону на углах и встретили их огнем…

Они открыли ответный и, кажется, в кого-то попали. Но было понятно, что к перронам уже не прорваться и надо уходить…

Внезапно – Абдуррахман обернулся и выстрелил. Малик тоже повернулся – и увидел лежащего полицейского. И ему опять – стало страшно…

– Валим!