Враги Империи

— Ночью? Здесь, спал. Мне было немного нехорошо за ужином, чудилась всякая странность. Может, это стрыга мороки наводила? Я пришел сюда, послал слуг за вином, выпил, слуги меня переодели, и я лег спать. А утром проснулся уже от этих криков.

— Понятно. Ладно, Гедеминас. Спасибо тебе за рассказ. Попробуем эту стрыгу изловить.

— Не надо ее излавливать, Гленард. Зачем тебе рисковать и собой, и своими людьми, и всеми нами? Просто убей ее, чем бы она ни была. Лучше всего, наверное, стрелами серебряными ее утыкать издалека. Я даже, вон, свое столовое серебро готов отдать ради такого дела.

— Хорошо, Гедеминас. Серебро пока побереги, но я благодарен тебе за желание помочь. Не выходи ночью из комнаты, и запри получше и дверь, и ставни. А мы пойдем на охоту.

— Он что-то темнит, — Элайна шла по коридору рядом с Гленардом, задумчиво опустив взгляд, и обхватив себя руками. — Я пока не могу, к сожалению, как Галхар, понять, где правда, а где ложь, и не могу заставить его говорить правду. Но что-то он врет. Я чувствую.

— Конечно, врет. Даже я это чувствую, — Гленард усмехнулся. — Начать с того, что он нам всё это время просто пересказывал придворные байки. А сам — ничего не знаю, ничего не видел, но люди говорят. Сотни тысяч жителей Зведжина, дескать, не могут ошибаться. Нет, я вполне допускаю, что у Тадеша с Ядвигой что-то было. Я с Тадешом знаком лично, и уверен, что у этого типа вообще моральных принципов нет. Лживый, трусливый, наглый ублюдок. Про его невоздержанность в постели ходят легенды по всей Империи. Вполне возможно даже, что Раймунас действительно его сын. Меня больше даже удивляет, что Тадеш не совратил и младшую сестру, Руту. И что Тадеш вполне мог убить отца ради герцогского трона, я даже не сомневаюсь. Но вот весь этот бред про проклятия и стрыгу… Не знаю.

— Что дальше?

— Пойдем, поговорим со стражниками. Если Дайна перед смертью ждала кого-то не из замка, то этот кто-то должен был пройти через ворота. Стража должна знать.

— Стражники утверждают, — Гленард поудобнее устроился на чурбаке, служившем ему стулом, — что, кроме нас, никто чужой вечером в замок не заходил. Ночью вообще никто не заходил, ворота были закрыты. Либо так и было, либо у стражников есть какая-то очень веская причина не говорить нам. Хотя и мне, и Элайне они показались искренними.

— Значит, Дайну убил кто-то из замка, — Миэльори задумчиво рассматривала камни под ногами. — И подозреваемых у нас почти весь замок. Проще посчитать тех, кто не хотел бы убить Дайну, чем тех, кто хотел бы. Начиная с самой герцогини Гинтаре.

— Это да, — Гленард вздохнул. — Значит, будем искать.

— Всё, приманка поставлена, — Тарбен вернулся к ним и занял свободный чурбак.

— Думаешь, сработает? — Элайна посмотрела через двор на дверь крипты.

— Свежая куриная кровь? Должна сработать, чтоб мне сисек не видать. Если там есть стрыга, или иной какой хренов кровосос, то это его приманит. Лучше бы конечно, барашка с серой поставить…

— Барашек с серой — это на дракона, — улыбнулся Гленард. — Не путай, Заноза. Для стрыги барашек слишком большой.

— Думаешь, куриная кровь эту курву приманит?

— Думаю, что мы занимаемся хренью, — Гленард усмехнулся. — Но для очистки совести надо бы хоть попытаться.

— А правду говорят, Гленард, что этих вомперов можно только колом осиновым в сердце зафигачить? — Тарбен достал секиру и придирчиво осмотрел лезвие.

— Кто говорит, что только осиновым. Кто — что любого деревянного достаточно. А кто-то клянется, что без серебряного кола никак.

— Ну, и как мы будем эту страхолюдину без кола мочить?

— Я надеюсь на другие легенды, рассказывающие о том, что достаточно стрыге голову отрубить. А еще, говорят, один умник вместо того, чтобы стрыгу убивать, выгнал ее из гроба и сам ночь в этом гробу провел. А как петухи пропели, так она и расколдовалась в обычную девушку. Правда потом чуть его не разорвала. Видать, стрыгой ей больше нравилось.

— С женщинами так, да, — Тарбен опасливо обернулся на Миэльори, — никогда не знаешь, что бабе в голову придет. Как спросит: «Ты думаешь, я похудела?». И всё, что бы ты ни ответил, скалкой по башке получишь. Странные они, бабы. Я вот, наоборот, люблю, чтобы было, за что ухватиться, поупитаннее.

— Ты, Заноза, любишь и толстых, и худых, — Миэльори засмеялась. — Главное, чтобы хоть куда свою морковку воткнуть.

— Ну, зачем ты так, ушастая? — обиделся Тарбен. — Мне и поговорить с бабой интересно. Но воткнуть, да, никогда не помешает. Кстати, Гленард, насчет воткнуть — может, настрогать колышков-то, пока не поздно. На всякий случай.

— Я лично надеюсь на чудесную силу клинка Эллеанару, — Гленард подмигнул Миэльори, улыбнувшись.

— Сомневаюсь, что мои предки, когда его ковали и заколдовывали, предполагали, что он должен убивать стрыг и прочих ходячих мертвецов, — усмехнулась альвийка. — Так что на твоем месте, я бы на это особенно не полагалась. Но отрубить чудищу голову Эллеанару, уверена, сможет.