Вранье высшей пробы

Для меня до сих пор оставалось непонятным, почему человек, назначивший мне свидание, рассчитывает, что я непременно буду добиваться встречи с ним? Я вполне могла вообще никак не отреагировать на анонимное письмо, приглашавшее меня прокатиться поздно вечером к черту на кулички. Или же сейчас, обнаружив, в каком подозрительном месте назначено свидание, я могла сразу же «сделать ноги». Может быть, он просто действует по наитию? Или… Или он хорошо знает мой характер. Второе наиболее вероятно. Значит, и я этого субъекта знаю неплохо. Остается выяснить, кто же он. Интересно, он уже догадался, что я явилась на свидание, или до сих пор пребывает в неведении?

Пора приступать к маневрам. Прежде чем заниматься альпинизмом, попробую выкурить этого антигероя из помещения. Пройдя к противоположной стене, я начала монолог со строчки из известной песни Пугачевой, правда, без разрешения автора заменив местоимение «вы» на «ты».

— Эй, ты там, наверху! Нехорошо так долго заставлять даму ждать!

Я стояла, прижавшись спиной к стене и напряженно вглядываясь, не появится ли в проеме второго этажа человеческая голова или фигура. Мои возгласы скоро привлекут сюда трапезничающих бомжей. При них преступнику гораздо сложнее будет осуществить свои коварные замыслы.

Ответом на мой призыв была тишина. Но, чутко прислушавшись, я таки уловила какое-то движение в мою сторону.

— Может, поговоришь все же со мной? — продолжила я вызывать второй этаж на разговор. — Мне так тоскливо здесь одной, ты не представляешь! Спустился бы, я жду.

«А почему я уверена, что наверху именно мужчина?» — задала я себе тут вопрос. Но никто — ни мужчина, ни женщина — не хотел показывать мне своего дивного личика. Этот «кто-то» своим упрямством не уступал мне.

— Как хочешь! — зевнув, небрежно произнесла я. — Тогда я, пожалуй, пойду.

Напомнив себе волка из сказки про трех поросят, который с помощью такого же обмана хотел пробраться в дом, я обежала строение, после чего стала карабкаться по уступам. И у меня это получилось довольно бесшумно. Пистолет, лежавший в сумке, я рассчитывала выхватить, добравшись до верха.

Но как только я достигла провала окна на втором этаже, откуда-то сбоку ко мне метнулась тень и костлявая ладонь накрыла мне рот. Затем меня втащили внутрь. Кто-то, кто был явно выше меня ростом, проговорил мне в ухо знакомым голосом: «Тише», хотя это было абсолютно излишне, после чего прижал меня к себе.

Только он переоценил свои силы. Несколько правильных и четких движений с моей стороны помогли мне освободиться от захвата. Скорчившись от боли, неизвестный прислонился к стене рядом и замычал. Делом секунды было достать и включить фонарик и направить его на стонущий объект.

Скопцов. Это был он. Неужели наконец развязка? Долговязая фигура моего давнего, несостоявшегося ухажера сложилась вдвое. Странно, но в руках у него ничего не было. Он что, хотел задушить меня, как Отелло?

— Жестоко… — выдавил Виталий, когда оправился от боли. А я стояла напротив и размышляла. Он в самом деле собирался меня убить? И это после того, как бросал на меня вожделенные взгляды, говорящие красноречивее всяких слов? После того, как предлагал мне быть его девушкой?

— Говори теперь, умник, зачем грохнул бабку? — с превосходством человека, раскрывшего страшное преступление, спросила я.

Взгляд изумленных глаз Скопцова распахнулся мне навстречу.

— Ты о Ксении Даниловне? — как бы не веря своим ушам, спросил Скопцов.

— Не строй из себя идиота и не заставляй меня думать о тебе совсем плохо!

Никаких активных действий, направленных против меня, вопреки моим опасениям, Виталий производить не пытался. Сел на корточки и, обхватив голову руками, тоскливо произнес:

— Как ты догадалась, что это я?

— Большого ума тут не нужно. Ты завлек меня в эту дыру, чтобы заставить замолчать? Я понимаю твое расстройство после того, как у тебя ничего не вышло.

Ответ Скопцова меня поразил.

— Какая же ты глупая! — Сокрушенно покачав головой, он театрально возвел очи к небу. — Можешь мне не верить, но я назначил тебе здесь свидание. Просто очень захотел тебя видеть. Я так ждал твоего звонка, но напрасно. А потом решил устроить романтическую встречу. Для тебя ведь романтика — не вздохи под луной, как ты сама мне объясняла, а рисковые ситуации вроде этой. Так, может, еще не все потеряно? Давай забудем про удар под дых, который ты так мастерски на мне продемонстрировала, и просто пообщаемся, а?

Как красиво поет! Просто соловей какой-то!

— Единственное, что я хочу сейчас знать, так это причину, по которой ты совершил убийство.

Голос мой звучал низко, и каждое слово, словно трехпудовая гиря, ударялось о стены.

— У меня не было никакой причины, чтобы убивать Ксению Даниловну. Глупо с твоей стороны обвинять меня в убийстве, даже не сочинив причины, по которой я мог его совершить.

— Ты мог быть сообщником Ромки. А потом вы создали друг другу алиби, — тут же парировала я.