Врата доверия

- Ваше величество желали знать истину. Она значительно больше сказанного, - продолжил Франциск-Илиан. - Восемь лет назад меня пригласил в гости Второй из Пяти -- настоятель максимиановского монастыря, хранитель Бездонного Провала и ваш собрат по тайному ордену. Он поведал мне о вашей организации и предложил вступить в нее. Тою же ночью я увидел чудовищный сон: мироздание гибло, рушась в бездну Провала. Было ясно, что сон связан с орденом и являет собою божественную подсказку. Но он мог означать любую из двух полярностей! Либо орден может спасти мир от катастрофы -- тогда я обязан отдать ему все свои годы и силы; либо, напротив, орден и есть источник опасности -- тогда мой долг поднять войска и своею властью стереть все следы его существования. Выбор был сложен, а ставки высоки. Я не стал спешить. Восемь лет я изучал труды Прародителей и нашел в них те скрытые знания, о которых говорил Второй из Пяти. Я отправил большинство своих вассалов с задачей: собрать сведения о вашем ордене. Так я узнал, что это вы подсказали имперским ученым идею волны, а сами остались в тени. Мне пришлась по душе ваша скромность. Вы научились изготавливать правдоподобные подделки Священных Предметов -- что есть святотатство, но и свидетельство высокого мастерства. Вы обзавелись весьма скрытными врагами -- и это говорит в вашу пользу. Наконец, открытые вами свойства Мерцающих Предметов настолько удивительны, что кажутся сказкой...

Слушая речь пророка, Герион все больше удивлялся: за восемь лет он не слыхал ни о тайном ордене, ни о каких-то секретных опытах. Очевидно, все письма, касавшиеся этой темы, пророк писал и запечатывал сам, а не диктовал адъютанту. Видимо, прежде Франциск-Илиан не лишком доверял Гериону, но теперь-то начал доверять -- иначе не раскрывал бы столь сокровенных секретов! Столь же ясно и то, что злодею Менсону несдобровать: он стал свидетелем тайны и теперь окончит дни в какой-нибудь болотной темнице! Радость окрыляла Гериона при этих мыслях. Он уже видел себя первым министром Франциска-Илиана, вернувшегося ко власти, чтобы вершить дела тайного ордена.

Как вдруг речь пророка странно и шокирующе изменилась.

- Но одного вассала я оставил при себе -- самого недалекого и алчного изо всех. Я доверял ему менее важные из своих тайн и диктовал письма, представляющие мало интереса. Как я и ожидал, этот глупец принялся во всю прыть торговать моими секретами. Следя за Герионом, верные мне люди выяснили, кто покупает у него мои секреты. Одна ниточка привела к вам, лорд Эммон, другая вывела на моего сына. Остальные нити, будучи размотаны до конца, укажут нам моих и ваших врагов. Используя Гериона, мы сможем впредь кормить их ложными сведениями. Вот потому, ваше величество, я и назвал Гериона своим подарком.

Сложно представить, какая буря взвилась в душе обманутого адъютанта. Злость и обида вскипели в нем, прорвавшись словами:

- Вы должны были освободить меня! Я всего лишь просил избавить меня от клятвы!

Пророк надменно искривил губы и заговорил тоном, более подходящим королю, чем святому:

- Милейший, вы позабыли, что такое вассальная клятва. Полагаете, это контракт, который можно расторгнуть? Вы заблуждаетесь. Я никуда не отпущу вас. Отныне и впредь единственным делом вашей жизни будет -- снабжать моих врагов теми сведениями, какими мне будет угодно. И берегитесь, если кто-нибудь заподозрит подвох!

"Будь проклят, жестокий лицемер! - мысленно вскричал Герион. - Пусть накажут тебя боги!" Его нечестивая мольба была услышана.

Заинтересованный долгой речью, Менсон поднялся на ноги и повернулся к пророку. Глазки семян корзо узрели мишень на пророчьем балахоне. Их движение было столь стремительным, что никто не заметил его -- лишь Герион. О, нет, теперь он и не подумал кинуться наперерез!

За секунду -- прыжок, точка, прыжок -- семена настигли жертву и впились ей в спину.

- Ай, - сказал пророк.

Он попытался почесать поясницу, но не дотянулся. Счел за лучшее забыть странный зуд и обратился к Леди-во-Тьме:

- Теперь, ваше величество, мои симпатии почти целиком на вашей стороне. Мне недостает одного: трактовки первого сна. Может ли тайный орден дать ее? Знает ли опасность, грозящую миру?

Не ведая о том, сколь мало времени отпущено пророку, королева заговорила неспешно:

- Сперва я скажу, что ваша осмотрительность и осторожность, премудрый, достойна высшего уважения. Я не смогла бы доверять вам, если б вы доверились мне слишком легко. Сочтем восемь лет ваших исследований вратами доверия, которые я прошла.

Пророк вновь попытался почесаться, и вновь не достал. Зуд донимал ему все сильнее.

- Да, премудрый: мы знаем опасность. Она перекликается и с верою фольтийцев в то, что через триста лет Поларис расколется на части, и с любимой присказкой моего племянника: вещи -- не то, чем они кажутся. Я охотно посвящу вас в разгадку сна, но стоит ли говорить сейчас, для лишних ушей?

- Конечно, нет, ваше величество. Я ждал восемь лет, и лишний час ничего не изменит. Сперва решим судьбу Гериона и побеседуем с... да что ж за напасть!