Врата доверия

Он согнулся, заламывая руку и терзая спину ногтями. Судорога исказила лицо.

- Вам плохо, премудрый?.. - добрый отец Лорис ринулся на помощь.

- Не беспокойтесь... - пророк попытался разогнуться и не смог. Вскрикнул, скорчился от боли. Священник с трудом удержал его на ногах.

- Позвольте, я помогу, - раздался голос, знакомый Гериону.

Внезапно и тихо, как ночью у гостиницы, за спиною пророка возник жало криболы. Винтообразным движением руки в перчатке он снял с поясницы святого двух пиявок, бросил их в мешочек, который тут же завязал.

- Семена корзо -- весьма опасные полуживые растения. Им не место в тронном зале королева.

- Семена корзо?.. - проскрипел пророк.

- Их яд убивает за несколько минут, и защиты не существует.

- Значит, я... я...

- Вы были бы мертвы, премудрый... если бы некто предусмотрительный не проколол отравные пузыри этих семян и не вылил яд.

Жало криболы подмигнул Гериону:

- Ты обманул меня, когда обещал никого не убивать в Дарквотере. А я дал тебе негодное оружие, когда не поверил твоей клятве никого не убивать в Дарквотере.

- Постойте, постойте... - пророк не мог поверить, - Герион хотел меня убить?!

- Ее величество затем и приказала мне присматривать за вами, чтобы уберечь от подобных коллизий. Вы вне опасности, премудрый. Пытаясь почесать место укуса, вы всего лишь защемили поясницу. Позвольте...

Жало криболы уперся коленом в спину пророка и дернул вверх за плечи.

- Ай... - его величество скривился от боли, но тут же просиял. - Боги, как хорошо!

Здесь мы распрощаемся с южанином Герионом, надеясь, что никто из благородных читателей не станет по нему скучать. По приказу Леди-во-Тьме жало криболы обездвижил его и удалил из теплицы. Дальнейшую его судьбу решит Франциск-Илиан, выбирая между судом и использованием в роли подложного информатора. Зная нрав пророка, можно питать уверенность, что он совершит мудрый выбор.

Мы же теперь обратим внимание на Менсона Луизу -- и зададимся обоснованными вопросами: зачем шут явился в Нэн-Клер? Не боится ли расправы за цареубийство? Откроет ли королеве тайну фатального письма, выполненного Ульяниной Пылью? Наконец, остался ли Менсон безумцем, которого мы помним при дворе, или жестокое потрясение оздоровило его душу -- подобно тому, как кипящее вино может прервать гниение раны?

С исчезновением Гериона в королевском саду воцарилась приятная тишина, нарушаемая только щебетом птиц и журчанием ручьев. Леди-во-Тьме дала себе и гостям несколько минут, чтобы насладиться идиллией, а затем обратилась к Менсону:

- Милорд, я полагаю, вы имеете что поведать нам.

- Я-то? - переспросил шут. - Имею поведать, это да. Но хочу ли?..

- Как прикажете вас понять?

- Мы тут всякие ваши врата проходили... И так, и этак выкручивались, чтобы болотники нас разглядели получше. Я разок чуть не помер -- выпил водички... Но вы-то не проходили мои врата довер-ррия!

Вассалы королевы опешили от подобной дерзости. Лорд Эммон возмутился:

- Как вы смеете, сударь? Понимаете ли, с кем говорите?

- А что не понять-то? Братовой тещи кузина, упертая склочная старуха. Тридцать лет назад познакомились -- она и тогда такой была. Отца моего звала дурнем и пустозвоном... А тут еще про какой-то орден толкует. С чего мне ей доверять?

Менсон вприпрыжку подбежал к пророку, весомо хлопнул по плечу:

- Вот этому парню я верю. Он тронутый, но добрый. Подвинулся умом на своих снах -- но не скрывает. И говорит с людьми, а не с платьями. Хоть рвань, хоть грязь -- он в душу смотрит. Ему все скажу... А вам -- не знаю.

Леди-во-Тьме не утратила спокойствия. Разгладила складки пледа на своих коленях, лизнула сухие губы и осведомилась:

- Что нужно для вашего доверия, лорд Менсон?

- Да вот, знать хочу... Вы убили императора?!

Все опешили, а Менсон подскочил к пожилой леди, зашипел в ее слепые глаза:

- Прр-ризнавайся! Ты прикончила Адриана? Убила импер-ратора -- ты?!

Он сдернул плед с ее колен, набросил себе на голову, приподняв край. Изможденное лицо Менсона жутко белело в тени под пледом, глаза багровели огнем.

- А может, еще убьешь? Ты убьешь импер-ратора? Ты убьешь? Ты?!

Фольтиец захотел прийти на помощь королеве, испуганной безумцем. Едва он подступил к Менсону, как тот схватил его за грудки, накинул плед на обе головы -- свою и адмирала -- и зашипел змеиным голосом:

- Так значит, ты убьеш-шшь императора? Ты убьешь? Ты?..

Адмирал в ужасе попятился, вывернулся из лап шута, а тот накинулся на лорда Эммона:

- Ты убьешь импер-ратора! Ты убьешь!

Его тон изменился -- казалось, что шут не спрашивает, а приказывает:

- Ты убьешь Адр-риана! Убьешь имперр-ратора! Ты-ыы!

Вслед за кастеляном, отец Лорис подвергся его нападкам -- и тоже попятился, потрясенный и напуганный. Тогда шут взялся за фрейлину королевы -- шипя, рыча и требуя убить покойного уже владыку. Бедная женщина заорала, чтобы стража пришла на помощь и утихомирила безумца. Но тут случилось внезапное: Менсон охнул и померк, будто угасло в нем внутреннее пламя. Он шепнул: "Никто из вас?..", - выронил плед, осел на траву и разрыдался.

- Помогите мне... - выдавил сквозь слезы. - Помогите найти того...