Врата Валгаллы

Есть невидимые грани,

что незримо делят мир,

и они имеют цвет, и вкус, и звук.

Если тронешь хоть одну -

мир, как арфа, зазвучит

и рассыплется созвучьями вокруг.

Затаившееся время пробудится от любви,

и часы твои помчатся, как вода.

И однажды, обернувшись, ты увидишь,

как живых

заволакивает тусклая слюда.

Мир качнется, повернется,

звезды дрогнут в темноте,

ветер встанет, и оглушит тишина.

Мы останемся внезапно

в бесконечной пустоте

из забытого угаданного сна.

Башня Рован

– Никс, пожалуйста, у тебя ведь все еще есть Сеть?

Подруга посторонилась, пропуская Натали в комнату. Такая же стандартная ячейка, в каких обитали все незамужние девицы на службе Компании, только обставленная и украшенная с некоторой претензией. Снимок ветви красного бука в сменном переключаемом файле на стене, а вместо стандартной откидной лежанки – огромный голубой диван с белыми подушками. Уютно оборудованное гнездышко, не стыдно и топ-менеджера принять. И принимали – по слухам. Сетевой выход полагался Никс якобы по должности, на самом же деле это был незначительный знак внимания со стороны «лица», ради которого – и с чьей безразмерной кредитной карточки! – красовался тут диван. Никс, в отличие от Натали, работ ала в офисе и могла бы уже съехать из общежития в премиленькую квартирку в относительно престижном квартале, за которую нашлось бы кому платить. А и съехала б, догадывалась Натали, когда бы не продолжительные депрессии, смущавшие дух, заставляя сдерживать коней на всем скаку, и тормозящие принятие ответственных решений. А так сердце у Никс было золотое. Уж позолоченное – как минимум. Никс считала, что жизнь к работающим девушкам жестока и несправедлива, и иной раз могла расщедриться на очень полезный совет.

Во всяком случае сетевой терминал у нее был, и в хорошем настроении Никс разрешала им пользоваться. Натали повезло. Хозяйка даже вызвалась сварить обеим кофе. Что-что, а это дипломированный секретарь с образованием умела в совершенстве.

– Ты наверняка знаешь адрес официальной странички Императора.

Никс, хорошо покрашенная блондинка в шелковом цветастом халатике, устроилась боком на подлокотнике-валике и приподняла тщательно оформленную бровь. Кружка дымилась, время от времени Никс прикасалась губами к краю, но кофе был еще слишком горяч, и ей оставалось лишь меланхолично качать ногой. Свою кружку Натали поставила на край стола и забыла о ней.

– Любой правительственный сайт. Детка, с каких пор тебя пробивает на патриотизм?

Поскольку нужного совета не последовало, Натали набрала в строке поисковика «официальная страничка Императора» и методично, от напряжения даже не моргая, тыкала все найденные ссылки. Около полутора тысяч, да?

– Хорошо, – пробормотала она сквозь зубы. – Может, тогда – неофициальной? Это было бы даже лучше на самом-то деле.

– Что именно нужно тебе на неофициальной страничке Императора?

– Фотоальбом.

– Ну, этого барахла... Или тебе нужно что-то?...

– Неофициальный фотоальбом.

– Ну ты даешь, мать. Я думаю, таких фоток нет в природе, а если и есть – откровенный монтаж! Однозначно. Хотя в определенном смысле... это может быть смешно.

– Господи, Никс, меня меньше всего интересует оскорбление величества. Просто нужны живые непредставительские фото в кругу друзей. Должны же они где-то быть. А вот...

Уставившись в монитор, Натали ожесточенно листала снимки.

– Слышь, а вот на яхте, прямо скажем, ничего!

– А? Нет, – Натали даже не взглянула, – это совсем не то.

– Ума не приложу, что ты ищешь.

– Вот... – снимок с искрящегося заснеженного летного поля, где рядком стояли покрытые изморозью АКИ, а пилоты спешили к ним. Фотографу удалось передать ощущение секущего ветра. – Что-то близкое... До носа – воротник, на носу – очки-полароиды. Куртки эти с подогревом... Они так закутаны, и не разберешь, где кто. К тому же половина вообще спиной.

Никс ткнула пальцем, явно забавляясь:

– Держу пари – этот.

– Этот? А, нет... О!

То же поле, только после полетов. Запыхавшиеся молодые пилоты сбились в кучку перед фотографом.

Возможно, даже для снимка в Новости. Очки подняты на лоб, и сплошные зубы. Братва эта смеется все время. Почему даже думать об этом больно?

– Старье, – ухмыльнулась Никс. – Четыре года как. Один из последних экзаменов перед выпуском. Зачем тебе старые групповые фотки Императора? Колись, иначе... дальше ты не ищешь.

– Погоди... сейчас.

В самом деле, Никс не была злой, однако считала информацию законной платой за услуги. Правда, иной раз об этом следовало себе напомнить.