Врата Валгаллы

«Друг», подвешенный на стабилизатор вместо одной из торпед, в активированном состоянии представлял собой имитацию Тецимы в натуральную величину, способную после выпуска более или менее самостоятельно маневрировать и даже стрелять. «Друг» предназначался для сбивания с толку вражеских систем наведения, а замысел Гросса состоял в том, чтобы снизить статистическую вероятность поражения атакующих АВ истребителей. Целую неделю Шельмы не вылезали из тактического центра, отрабатывая «петлю идиота» – траекторию, по которой выпустивший торпеду истребитель уходил из-под огня авианосца на безопасную дистанцию. Нормальные системы наведения, правда, палили только по приближающимся целям, но никак не по уходящим: удовольствие осуществить месть уступало целесообразности, прицел следовало переносить на новую угрозу, сбивать торпеду, а не того, кто ее выпустил. Однако после взрыва «Валькирии» ядерным старьем, запрещенным к применению всюду, где перемещались на двух ногах, не следовало рассчитывать на соблюдение уродами правил ведения войн.

– Лидер – Шельмам. Пуск «друзей» по моей команде. Старайтесь держаться под их прикрытием.

– Чистейшей воды безумие, – проворчал кто-то, не представившись. Джонас, ясное дело.

– У каждого из нас есть глубоко личная причина, почему эти бомбы не должны упасть на планету.

– Да, только правительственные бункеры глубже.

Можно было заткнуть его грубо. И даже, наверное, стоило. И был бы в своем праве. Но когда вопрос стоит вот так, о мере твоего собственного лицемерия... Ты слишком хорошо знаешь, что рискуешь их жизнями потому, что видишь – есть шанс. Это единственная причина. Высшее командование, как правило, делает это легко. Внешне, по крайней мере.

Я плохой командир?

– А вы, батенька, представьте, что АВ – это яйцеклетка, – вклинился в разговор участливый Дален.

Строй разнесло в стороны, а командир набил шишку о внутренность шлема.

– Заодно и выясним, кто тут самый шустрый.

– Лично я, – сказал Вале чопорно, – воюю за Тринадцатого. У него, бедняжки, даже персонального скафандра нет.

– Непорядок, – внес свою лепту Эно Риккен. – Надо ему какой-нибудь ящичек герметичный спроворить, с автономным обеспечением. Чтобы но тревоге нырял туда...

– ...и закрывался.

У Рубена не было никакого желания прерывать базар в эфире. Гм... а помощь-то их лишней не была. Кинжалы намертво увязли в стае уродов, выброшенных из недр вражеского АВ.

– Гады, – пыхтел Гросс на резервной волне. – Они держат нас, пока бомберы идут к планете! Где тебя носило?

– Запись потом посмотри, – огрызнулся Эстергази. – Пришли, как смогли. Вот только сперва раздолбаем твоих смертников, чтоб за спиной не маячили...

Уроды, не ожидавшие еще одной эскадрильи, прыснули во все стороны: кто не успел – для тех все кончилось быстро, прочих не стали догонять. Цель была другая.

– Мда, – скептически сказал Йодль. – Как уважающего себя сперматозоида, меня эта штука совершенно не привлекает.

– Ты слыхал про долг? – хмыкнул Риккен. – К примеру, супружеский.

– Ладно, Шельмы, – окликнул их Рубен. – Мемориал Содда по глупым шуткам закрыт. Поехали. Парни... будьте осторожны. И бейте по дюзам.

При электронных турелях на корпусе АВ операторов нет. Разве что техник, следящий за их общим функционированием. Техник-то и увидел на мониторе, как несколько десятков звезд устремились к авианосцу беспорядочным клином, но прежде, чем оказаться в зоне поражения дальнобойных лазерных пушек, каждая из них удвоилась, сводя с ума системы нацеливания. Потом от их стаи отделились и вырвались вперед новые цели... Пошли торпеды. Аварийные системы подвергшегося атаке АВ заливались писком, оповещая об опасности, грозящей кормовым отсекам. Турели сосредоточили огонь на приближающихся объектах. Отличие лазерных орудий от плазменных в том, что они должны быть нацелены точно. Не заливать сектор огнем, а прошивать в точку раскаленной спицей. Учитывая обтекаемость и отражающую способность титаново-иридиевого покрытия Тецим, это обстоятельство давало им шанс.

Торпеды первого залпа были распылены на безопасном расстоянии от борта, и несколько крошечных корабликов, следовавших за ними, тоже превратились в огненные клубки, но нападающие дерзкие мухи перестроились, выпуская в первый ряд тех, кто еще не расстался со своим тяжелым вооружением. И дали еще один залп! Избранный ими участок АВ был снабжен слишком малым количеством самонаводящихся турелей для эффективного отражения четырех атакующих эскадрилий. Техник запаниковал и схватился за переговорную трубу.

– Чуть погоди, – сказали ему. – Есть для них кое-какой сюрприз.

Начальство давно проиграло битву с обычаем пилотов провожать свои торпеды витиеватыми напутствиями. Психоаналитики признали вредным все, что поперек человеческой натуры. Все, что выкрикивается в эфир во время боя – прощается.

У Рубена не было возможности проследить взглядом путь «своей» торпеды, а его персональный «друг», конечно, взорвался, и он уже отворачивал по крутой дуге, уступая Синим место отстреляться, как вдруг мгновенный блеск со стороны солнца привлек его внимание...