Врата времени

Со всех сторон были занавеси, каскады и фонтаны из камня — серого, розового, голубого, зеленого, лавандового. Эти украшения начинались у входа и тянулись дальше вдоль шестидесятифутового склона, спускавшегося к полу пещеры, а там исчезали в чернильно-черной тени, которая казалась чем-то твердым.

Джонни поводил лучом фонарика, чтобы Бела рассмотрел все, что было интересного у входа. Затем он показал лучом на склон.

Пошли туда, вниз.

Через пастельные складки камня они пробрались к началу склона. Здесь их шаги сразу стали отдаваться гулким эхом; воздух был сухой и прохладный.

Темнота, казалось, старается раздавить яркий, твердый луч фонарика — но он носился как молния и ножом рассекал темноту, выхватывая чудеса формы и цвета.

— Смотри, — показал Джонни, — вон те волны на склоне — как ступеньки, видишь? Мы можем спуститься по ним. Ну, как тебе?

— Тут прекрасно, — прошептал Бела.

Они начали спуск. Джонни все время светил под ноги, выбирая путь по знакомым складкам камня и их цвету. Наконец они добрались до дна, и Джонни скомандовал:

— Вон туда.

Шагая по неровному полу пещеры, Бела озабоченно спросил:

— Ты знаешь, который сейчас час, Джонни?

— Около четырех... У тебя еще куча времени.

Скоро перед мальчиками открылись такие потрясающе красивые места, что Бела совсем забыл о времени.

Они проходили мимо фонтанов, каскадов, завес, колонн из камня, мимо удивительных каменных музеев; все светилось такими чистыми и мягкими цветами, каких не найти на поверхности земли. Они проходили мимо рядов зеленых, синих, ярко-оранжевых сталагмитов, навстречу которым с потолка спускались не менее красивые сталактиты; когда они смыкались, получались арки или лес колонн. Над ними нависали складчатые стены — точно застыл в одно мгновение поток голубой, розовой и пурпурной лавы.

Они проходили озера с иссиня-черной водой — такие гладкие и неподвижные, что хотелось коснуться воды и убедиться, что это не стекло.

Они поднимались по колоссальным склонам цветного камня — точно букашки среди гигантских елочных игрушек; а когда они достигали верха, Джонни выбирал какой-нибудь темный проход, который приводил мальчиков в королевские палаты из пурпура и слоновой кости, а из них витая алая лестница вела на коралловый балкон с зеленой и розовой отделкой, а с него новые коридоры звали к новым чудесам и тайнам.

Они пробирались по краю провалов — таких глубоких, что брошенная в них монетка исчезала без единого звука, даже отзвук эха падения не говорил об их глубине.

Один раз Джонни выключил фонарик и велел Беле стоять тихо — и мальчики замерли во мраке, вслушиваясь в тишину, которую не с чем сравнить, в ту абсолютную тишину, какая возможна лишь под землей.

Так тихо, что слышно тревожное биение сердца.

Наконец, когда Джонни решил, что уже около шести, он сказал Беле:

— Пожалуй, пора возвращаться. Если тебе надо домой к семи. Сюда.

Он провел Белу к самому выходу и там притворился, что потерял дорогу.

Это было нетрудно: Бела был в пещерах впервые и, наверно, не узнал бы место, где они вошли, даже если бы Джонни осветил фонариком склон, который вел к проходу наружу.

Джонни так и не решил еще, хочет ли он притворяться, что заблудился, дольше нескольких минут. Может, довольно будет только слегка напугать Белу, а потом вывести его из пещеры, чтобы он успел домой к семи. В конце концов, если он правда болен...

Озабоченным тоном Джонни произнес:

— Бела... я... я что-то никак не соображу, куда нам идти отсюда. Я боюсь — похоже, я немного заблудился...

И направил свет на Белу, чтобы посмотреть, какое впечатление его слова произвели на венгерского мальчика.

У Белы испуганно распахнулись глаза:

— О, нет... Джонни, ты не можешь! Ты же обещал!..

Джонни притворился, что смущен — даже испуган.

— Я... мне жаль... — запинаясь, пробормотал он. — Я просто потерял дорогу. Мне было так интересно все тебе показывать... Господи, Бела...

— Но, Джонни, я должен выйти отсюда! Я должен попасть домой до...

— Идем, — Джонни старательно изображал беспокойство. — Может быть... может быть, сюда?..

И он по широкому кругу провел Белу мимо колонн и каменных занавесей, по проходам, окружавшим вход. Эта прогулка заняла с полчаса и закончилась там же, где и началась, — меньше чем в сотне футов от входа.

— Я не знаю, где мы! — с отчаянием сказал Джонни.

— Сколько сейчас может быть времени? — спросил Бела. В его голосе дрожал ужас.

— Примерно полседьмого.

Бела вздрогнул и необыкновенно ярко блестевшими в свете фонарика глазами посмотрел в лицо Джонни.

— Джонни, я должен выйти отсюда...

Джонни услышал в его голосе истерические нотки.

— Ну что я могу сделать? Мне очень жаль, извини! Я тоже боюсь! Может, мы вообще никогда не выйдем отсюда!..

— Постарайся, — взмолился Бела. — Постарайся, Джонни... неужели ты совсем не помнишь дорогу?!