Врата времени

— Дэниел Темпер! — осадила меня Алиса. — Ты говоришь так, словно не подвергаешь сомнению факт существования древних языческих богов. Словно этот Мэрад и в самом деле бог!

— Раньше, пока мы с тобой не оказались в Зоне, я поднял бы на смех всякого, кто высказал бы подобную гипотезу, — признался я. — А как ты объяснишь все это?

Остаток пути вверх по склону мы преодолели молча. Выбравшись наконец из кратера, я еще раз оглянулся на Чокнутых Тарабаров — этих жалких людишек, которым Мэрад преподал столь поучительный урок. Они продолжали деловито копать, не обращая внимания на похабные шуточки зевак. «Забавно, — подумал я. — Местный люд еще не догадался, что Чокнутые Тарабары не шайка психов, а символы. И глядя на них, каждый из обывателей должен бы осознать, что именно надо делать, чтобы подняться еще на одну ступеньку развития. Ибо с той же очевидностью, с какой торчат уши местного Бога-Осла, эти вавилонские землекопы убеждают своим видом: «Ключ ко всему — в тебе самом».

Наверняка именно эту фразу произнес первый пещерный философ.

Вдруг я увидел, как у самого края воронки блеснуло что-то металлическое. Я вернулся и вытащил из грязи серебряную отвертку с длинной рукоятью.

Не изучи я досконально повадки моего старого учителя я бы подумал, что отвертка здесь оказалась случайно. Но на меня столько раз обрушивался каскад самых причудливых методов, с помощью которых Дарэм на лекциях предлагал нам познать действительность, что я понял: в моих руках — очередная серьезная шутка профессора, которая займет достойное место в новой мифологии местного Олимпа.

В самом деле: если существуют ящик Пандоры, голова Медузы, хижина Филемона и Бавкиды, глаз Одина, то почему бы не появиться Серебряной Отвертке?

— Есть такой анекдот про человека, родившегося с золотым винтом в пупке, — напомнил я Алисе. — Он всю жизнь пытался узнать, для чего этот винт. Очень стеснялся, что не такой как все. В конце концов обратился к психотерапевту, и тот посоветовал ему вообразить, будто к нему явилась чудесная фея. И вот этот человек пришел домой, сел в кресло, закрыл глаза, принялся мечтать, и к нему по лунному лучу спустилась фея Титания. Вручила ему серебряную отвертку, он открутил винт и стал самым счастливым человеком на свете, потому что теперь он был как все, и мог жениться, и супруга не будет смеяться над ним... И вот он, весь такой счастливый, встает из кресла за сигаретами... и у него отваливается задница.

— Ты хочешь сказать... — выдохнула Алиса.

— Именно! Откуда нам знать, что легенды о Золотом Руне или о Золотых яблоках не были сначала такими же анекдотами, а свое символическое значение приобрели спустя века?

Алиса промолчала. Ей было нечего сказать. Впрочем, как любому из нас.

— Может, отдать отвертку этим Чокнутым? — предложила Алиса, — Тогда они прекратят устраивать взрывы и копаться в земле. И перестанут нести ахинею.

— Я уверен, они уже сто раз натыкались на нее и выбрасывали, не понимая ее смысла.

— А в чем ее смысл? — спросила Алиса.

— Смысл в том, — ответил я раздраженно, — что отвертка в очередной раз напоминает Чокнутым, что ключ к решению их проблемы — в них самих. Что они должны осмыслить природу своего наказания и извлечь из него урок.

Мы пошли дальше. Случай с отверткой поверг меня в уныние. У меня стало складываться ощущение, что кто-то дразнит нас, заманивая все глубже в темный беспросветный туннель. Я уже сомневался, что Аллегория со своими зловещими предсказаниями встретился нам случайно.

Но времени на размышления не было, потому что мы как раз вышли на дорогу, ведущую к городской больнице. Вдали, за проволочной оградой, белели надгробия кладбища. Задумавшись, я, по всей вероятности, на некоторое время отключился от реальности, потому что Алиса спросила:

— Что случилось?

— Там, за оградой, — больничное кладбище. А с той стороны — Мелтонвиллское. Папа похоронен здесь, а мама — в Мелтонвилле. Жили врозь и похоронены врозь.

— Дэн, — сказала Алиса мягко, — нам нужно поспать хотя бы несколько часов. Мы с тобой очень долго шли. Давай навестим могилы твоих родителей и там же, на кладбище, устроимся на ночлег. Хорошо?

— Великолепно. Спасибо тебе, Алиса, — слова давались с трудом. — Ты прекрасна.

— Не преувеличивай. Это я из уважения к приличиям.

А я-то думал, что наши отношения начинают теплеть.

Мы направились к кладбищу. Навстречу показался здоровенный мужчина с рыжей шевелюрой. Он так ел глазами Алису, что мне показалось — не избежать очередной попытки изнасилования. Но тут рыжий перевел взгляд на меня и захохотал. От него за милю несло перегаром.

— Что это с ним? — спросил я Алису, когда мы миновали его.

— Не знаю, — ответила она, разглядывая меня. Потом вдруг добавила: — Погоди-ка... Ну конечно! Поливайнозел и все остальные, встретив тебя, Дэн, с первой же секунды знают, что ты тут новичок!

— Но как?

— Ты же лысый! Видел ты здесь хоть одного лысого? То-то! Вот над чем смеялся этот парень.

— Значит я обречен. Поливайнозел очухается, велит своей пастве разыскать лысого человека, и мне крышка.