Врата времени

— Не все так плохо, — начала утешать Алиса. — Не забывай, что в Зону толпой валят новички. Кроме того, где-то здесь бродят наши без вести пропавшие солдаты. Ты вполне можешь сойти за одного из них.

Она потянула меня за руку:

— Пойдем спать. Утро вечера мудренее.

Мы подошли к кладбищенским воротам. По обе стороны каменной арки буйствовала зелень. Железная калитка, изъеденная ржавчиной, была распахнута настежь. Я ожидал увидеть за оградой запустение и заросли сорняков. Ничего подобного. Все сорняки были выщипаны козами и овцами, которые и сейчас паслись тут, похожие в лунном свете на серебристые статуи.

Я заорал и бросился вперед.

Могила моей матери зияла, точно разинутый земляной рот. На дне блестела черная вода, гроб валялся на боку. Наверное, кто-то вытащил его, а потом грубо спихнул обратно. Крышки не было. Гроб был пуст.

— Спокойно, Дэн, — раздался сзади голос Алисы. — Не надо так волноваться.

— Вот они — твои замечательные люди, Алиса! Твои боги и нимфы! Упыри! Гробокопатели!

— Не думаю. Им ведь не нужны ни деньги, ни драгоценности. Должно быть какое-то другое объяснение. Надо поискать вокруг.

Мы поискали. И нашли Плаксу-Ваксу.

Он сидел прислонившись к надгробию — большой, темный и такой неподвижный, что казался надгробной скульптурой. Он был похож на «Мыслителя» Родена — если на того надеть котелок и белую набедренную повязку. Но было в нем что-то неуловимо живое, и, когда он поднял голову, в глазах его блестели слезы.

— Скажите, пожалуйста, — спросил я, волнуясь. — Почему эти могилы раскопаны?

— Здравствуй, мой мальчик, — ответил он с легким ирландским акцентом. — А кто у тебя здесь похоронен?

— Мама, — ответил я.

Слезы брызнули из его глаз.

— Правда? Что ж, тогда тебя обрадует то, что я скажу. У меня супруга тут похоронена, понимаешь?

Я не увидел в этом ничего радостного, но промолчал.

— Да, мой мальчик, — позволь мне называть тебя так. Я ведь ветеран испано-американской войны, и годков мне поболе, чем тебе. Если бы не Мэрад — чтоб он подвернул себе ногу и расквасил свою божественную рожу, прости Господи, — я бы давно уже помер от старости. Лежали бы мои косточки рядом со скелетом супруги, и плыли бы мы на барже...

— На какой еще барже? — перебил я.

— Как на какой

? A-а, ты, я вижу, новенький, — Он постучал по голове, намекая, очевидно, на мою лысину. — Вот что я тебе скажу, мой мальчик. Поспеши-ка ты в Онабак. Оттуда на рассвете отплывает баржа, груженная скелетами. Там будет большой праздник — с Пойлом, шашлыком и траханьем на неделю вперед.

Я напомнил свой вопрос и в конце концов выяснил, что Мэрад велел собрать останки со всех кладбищ Зоны и свезти их в Онабак. Завтра кости погрузят на баржу, и она перевезет их на другой берег Иллинойса. Что будет дальше — не знают даже полубоги. Но все уверены, что Мэрад собирается оживлять мертвецов. И все население Зоны сейчас спешит в Онабак, чтобы своими глазами увидеть великое чудо.

Новость меня обрадовала. Если все дороги в город будут запружены народом, то я смогу легко затеряться в толпе.

Человек в котелке продолжал:

— Великий Бык зашел слишком далеко. Это так же верно, дети мои, как то, что меня зовут Плакса-Вакса. Он хочет оживить трупы, и у него это не получится. Что тогда делать нам, бедным верующим? Что делать мне? — Он всхлипнул. — Я опять останусь без дела, опять все потеряю. Когда-то я верой и правдой служил старому Богу, но потом понял, что дни его сочтены и на смену грядет Мэрад. Он похож на тех богов, что обитали в старые добрые времена в Эрине, милой моей Ирландии, когда бога были богами, а люди гигантами. И вот теперь Мэрад — да будет Бык ему именем, и будь он проклят — потерпит крах, и тогда ему уже никогда не оправиться от позора. А я превращусь в самого поганого человечка — лживого пророка без стыда и совести. А ведь меня собирались назначить полубогом — за мое старание, веру и умение держать язык за зубами. Я так быстро шел в гору, и вдруг Мэраду втемяшивается в голову этот пропагандистский трюк. Почему бы ему не оставить всех в покое?

Тут выяснилось, что Плакса боится успеха затеваемого предприятия гораздо больше, чем провала.

— Если Мэраду удастся нарастить на старые кости новую плоть, то моя любимая супруга, ожив, тут же бросится на мои поиски. И тогда за жизнь мою никто не даст и ломаного гроша — были такие монеты в доПойловые времена. Она ни за что меня не пощадит. Ведь это я столкнул ее с лестницы десять лет назад, когда она сломала шею. Если бы я на ее месте воскрес ладно скроенной молодой девицей с красивым лицом вместо той хари, что была раньше, — я бы своему убийце только спасибо сказал. Но разве эта неблагодарная женщина, эта стерва, оценит мое благородство?!