Вредитель

Прежде чем соглашаться, Уильямс попробовал мысленно очертить логику поступков Марко, вот только ничего не вышло. Они ругаются с мистером Кастелло – Марко говорит, что договорится с ним, чтобы тот дал Питеру шанс принести ещё пару картин; Мистер Кастелло улетает в Лас-Вегас – Марко готов купить ему билеты на самолёт. Питер видел, что Марко относится к нему уважительно, помогает ему, но он никак не мог понять – почему? Чем он заслужил такое отношение от этого чёрствого на первый взгляд мужчины, которого скорее заботит бизнес мистера Кастелло, чем судьба какого-то незнакомца…

– Мистер Уильямс, у меня в жизни есть одно правило – я никому ничего и никогда не предлагаю дважды. Скажите мне, вы согласны на мою помощь? Жду от вас окончательный ответ, либо сразу положу трубку.

– Чёрт возьми, конечно же я согласен! – выпалил Питер, разом похоронив все тревожные размышления.

– Вот и славно. Билеты и прочую информацию я пришлю вам письмом на ваш домашний адрес.

– Спасибо, мистер Мура, я… – Пит понял, что на том конце провода никого нет, и тоже положил трубку.

Вечером Питер как обычно смотрел телевизор, пока Кэндис слушала радио и готовила им ужин – большую лазанью. Он не стал ей рассказывать про разговор с Марко: ограничился лишь тем, что поведал о своих намерениях продать новое полотно мистеру Кастелло в ближайшее время. Кэндис ожидала, что он всё-таки переменит своё мнение на счёт работы над репродукциями, но ей хватило и того, что Питер снова работал, а не пил, или слонялся по улицам пригорода без дела.

Утром следующего дня Питер сходил в магазин за моющими средствами по просьбе жены, а когда вернулся – обнаружил на пороге конверт серого цвета. Он занёс покупки домой, достал из конверта билет на самолёт и маленькое письмо, в котором Марко сообщил ему назначенное для встречи время и точный адрес казино.

Под основной информацией лаконично было подписано:

«Мистер Кастелло согласен посмотреть вашу картину. Надеется, что вы будете одеты так же красиво, как в предыдущую встречу. Если будете брать такси, скажите таксисту, что вам необходимо попасть в самое большое казино Вегаса – он поймёт о чём речь.

Не опаздывайте!»

– Самое большое казино… – прыснул в кулак Уильямс. – Кто бы сомневался?

Он положил письмо и билеты на тумбочку в мастерской и обратил внимание на то, что картина стала выглядеть ещё лучше, когда полностью высохла. «Пропади оно всё пропадом, если ему не понравится мой холст!», – с задором подумал Пит и стал размышлять, как лучше убедить миссис Уильямс отпустить его. Вылет состоится уже через пару дней, а он ещё не рассказал ей про свои планы на Вегас.

Он решил, что к вечеру что-нибудь придумает. Ну, максимум – к вечеру завтрашнего дня…

***

– Кэндис, подожди! – выкрикнул Питер и отпрыгнул от стены. Через мгновение в это место ударила тарелка, с громким треском разлетевшись по всей кухне.

– Какого хрена ты вытворяешь?!

– Какого хрена я вытворяю?! – Кэндис взяла из посудомойки стеклянный пивной стакан с эмблемой Чешской пивоварни. – А какого хрена ты только сейчас говоришь мне, что ты не просто проиграл все заработанные деньги в казино, – она подняла стакан высоко над головой, – но и собрался лететь… Куда?

– В Лас-Вегас, – испуганно ответил Уильямс. – Кэнди-милая, этот стакан мне прислал бывший однокурсник из… Проклятье!

Он в последний момент увернулся от смертоносной подачи Кэндис. Стакан был уже потяжелее тарелки, и осколки покрыли весь пол рядом с Питером.

– Эти разговоры про переезд, про детей; все твои обещания – всё ложь! Все эти дни ты ходил в это сраное казино! – выкрикнула она и заплакала.

Сотрясаясь от рыданий, девушка потянулась за новым «снарядом» и нащупала тяжёлую сковородку… Питер, внимательно следивший действиями жены, понял, что нужно немедленно остановить это безумие – сковородка была японского производства и её можно было кидать несколько раз, а художник уже выдохся.

Предыдущие два дня он просто пил и размышлял о том, как ему уговорить мистера Кастелло купить его полотно. Вопрос был даже не сколько в том, купит ли он его, а в том, что ему делать дальше. Если он будет рисовать по одной картине в месяц – у него кончатся воспоминания из детства, да и из молодости, – а денег ощутимо не прибавится. Жена чертовски наседала со своими вопросами, не давая ему продохнуть.

Хотя он и был рад, что продаст ещё одну картину, в целом перспектива вырисовывалась патовая: мистер Кастелло стоял на своём, равно, как и Питер – может, его заинтересовали даже не сколько картины Питера, сколько его способность обращаться в своих картинах к произведениям великих. Говоря проще, Кастелло могло броситься в глаза очевидное сходство некоторых картин Питера с известными произведениями. Сам Питер был уверен: если тебе много лет подряд ставят в пример известные картины – станешь ли ты отрицать, что взял на вооружение некоторые «приёмы» великих?