Вредитель

Кэндис внезапно побледнела. Закрыв лицо руками, она согнулась над кухонным столом и тихо заскулила. Питер с самого их знакомства заметил, что Кэндис не умеет нормально плакать, как хаски не умеют нормально лаять – эту аналогию он услышал в Чехии, и едва ли смог бы перевести её на английский. Поговорка всегда казалось ему странной, но прекрасно передавала особенность его жены: вместо привычных звуков плача Кэндис всегда издавала что-то странное, похожее на собачий скулёж.

В такт его мыслям девушка снова заскулила. Уильямс встал из-за стола и нежно обнял её.

– Ну, что случилось? – прошептал он, погладив её по голове.

– Я… Питер, я снова всё забыла… – всхлипнув, она прижала его руку к своей мокрой от слёз щеке. – Я совсем не хотела тебя обидеть сегодня! Просто заказ от конторы, это здание – мы давно не могли его продать, и я… Прости меня за то, что я совсем не уделяю тебе времени и плачу тут как дура какая-то…

Кэндис посмотрела на него таким взглядом, что Питеру стало дурно от своей выходки. А ведь она даже не догадывается, сколько месяцев подряд он врёт ей прямо в глаза… И виноват в её слезах только он один. Тем не менее, каким бы виноватым Питер себя не чувствовал в этот момент, он сказал следующее:

– Я совсем не обижаюсь на тебя, Кэндис… – наклонившись, художник поцеловал её в солёные губы.

– Правда не обижаешься, Питер? – она шмыгнула носом и заулыбалась, – Правда, да?

– Правда, – кивнул Питер. – Я постараюсь завтра забрать твои… Наши травы. Что-нибудь придумаю, может, попрошу перенести встречу на выставке.

– Нет-нет, не бери в голову, – Кэндис вытерла слёзы тыльной стороной ладони, – на перерыве я сама съезжу к Марго, а потом вернусь. Я же знаю, что ты очень долго шёл к тому, чтобы твои картины начали публиковать. Я не хочу мешать твоей карьере…

Питер с благодарностью кивнул и протянул Кэндис мизинец – их секретный призыв к супружескому миру. Она издала смешок и обвила его мизинец своим. Они ещё раз поцеловались и, обнявшись, пошли в спальню.

Питеру спалось спокойно – этой ночью кошмары не мучили его.

***

На следующий день Пит терпеливо дожидался момента, когда Кэндис закончит сборы и отправится на работу.

Поначалу он из постели наблюдал за тем, как жена красится. Потом Уильямс спустился на кухню и задумчиво попивал латте, пока девушка неторопливо завтракала хлопьями и смотрела мультики на «Фокс Кидз». Наконец, Кэндис поцеловала его и пошла прогревать машину. Слушая удаляющийся звук двигателя, Питер напряжённо размышлял о том, как лучше провести этот день.

В конечном итоге, он не придумал ничего лучше, чем пойти наверх, в мастерскую, и сесть перед пустым холстом. Кажется, вчера он что-то почувствовал – оставалось лишь «поймать за хвост» эту идею!

Пару часиков Пит сосредоточенно смотрел перед собой, а потом спустился на кухню, налил себе чистого виски – несколько раз, – и отправился обратно в спальню. Плотно занавесив шторы, он упал в кровать и отрубился.

Его разбудил звонок телефона в гостиной комнате.

Телефон трезвонил без конца, так что Питер просто был вынужден подойти и снять трубку, иначе его голова бы взорвалась от повторяющейся глупой мелодии.

Звонила Кэндис.

– Питер, дорогой, с тобой всё в порядке? – Кэндис была по-настоящему взволнована. – Я звонила тебе уже раз шесть, но ты не отвечал!

– Да, я был занят, милая. Недавно вернулся с выставки…

Кэндис некоторое время помолчала, а потом осторожно заметила:

– Сейчас пять вечера, Питер.

– Послушай, мне что-то нездоровится… – художник попытался изобразить голосом недомогание. – Возможно, снова хронический гастрит открылся из-за вчерашнего отвратного кофе. Если ты звонишь по делу, то говори скорее, а то я в туалет хочу…

– Ко мне приходили на работу сотрудники из отдела коммунальных услуг, спрашивали про наш участок.

– И? – Питер старался сохранять невозмутимость. – Чего они хотели?

«Пришли сказать, что Питер Мэтью Уильямс – самая ленивая задница в чёртовом Канзасе, конечно», – подумал Пит.

– Кэндис?

– Знаешь, Питер, они сказали странные вещи: будто у нас задолженность по оплате электроэнергии на полгода, и они уже давали нам неделю на погашение долга… Ты что-нибудь об этом знаешь?

Уильямс кивнул, потом спохватился и сказал вслух:

– Нет, первый раз слышу. Видимо, это какая-то ошибка. Газировку пролили на записи или куда-нибудь чек запихали… – Питер вдруг вскипел и проскрежетал в трубку: – Послушай, Кэндис, в этой тупой конторе сидят старые бабушки и постоянно сочиняют всякую чушь. Я сегодня же схожу туда и устрою такой скандал, что им мало не покажется!

– Пит… Может, не стоит туда ходить? Если это ошибка, то они сами увидят, наверное, и исправят задолженность…

«Ага, как же… Увидят, что мистер Питер Уильямс шесть месяцев подряд водит свою коммунальную компанию за нос, а за душой у него на самом деле ни цента. Впрочем, они всё это и так прекрасно знают…»

– Нет, милая, – процедил мужчина, – я всё-таки схожу, чтобы к нам не было претензий на будущее.

– Только прошу тебя, Питер, давай без глупостей. Просто узнай в чём дело, а мы…

– Посмотрим, – бросил Пит и отключился.