Времена Бессмертных

Ни с ней, ни с кем бы то ни было. Они даже не представляют, что творится в моей голове, потому что я прячу этот мир за маской застенчивости. Нет, это ни притворство, просто я еще не нашла причину, зачем мне рассказывать людям, что на самом деле происходит внутри меня.

— А ты миленькая. — хвалит подруга, щипнув за правую щеку, как маленькую девочку. — Кто бы мог подумать, что такое святое дитя как ты, окажется расхитительницей сердец! — Афина коварно улыбается, и ее красные губы кажутся еще привлекательнее.

— Что, Парис уже наябедничал? — задаю я вопрос, отмечая, какое отвращение стал вызывать старый знакомый.

— Уоу, полегче, детка! А то заискришься! — примирительно вскидывает подруга руками. Кажется, и правда, удивившись моему настрою.

— Перестань. Что мне уже и позлиться нельзя? — накинув ремень безопасности, буркнула я.

— Вообще-то нельзя. На что ты злишься-то, а?! Шикарный кусок мяса возжелал тебя, а ты воротишь своим миленьким носиком! В тихом омуте… Старая, но мудрая поговорка! — она ехидно фыркает, будто даже довольная моим поведением и выруливает на восемнадцатое магнитное кольцо, уходящее высоко вверх.

Платформа перед клубом Неон заставлена самыми разными, но очень дорогими магнитомобилями. Не знаю, как Афине удалось припарковаться.

Она выходит, я за ней. Вокруг куча молодежи, все в белом, одежда одна из самых шикарных в Византии, настоящий модный показ! Стараюсь не пялиться на людей, но выходит с трудом, так и тянет посмотреть на какую-нибудь молоденькую старлетку, что уже засветилась в рекламе.

Эти люди прекрасны без преувеличения, а что с ними будет после Перехода? Юные боги, уже осознающие свое величие.

В очередной раз одергиваю себя и перестаю пялиться, тупо следую за Афиной. Подруга то и дело, машет кому-то, кидает фразу в ответ на чей-то комплимент. Она здесь как рыба в воде, это ее высшее общество, я же абсолютно не понимаю, что здесь делаю, но домой не прошусь — интересно посмотреть, что будет дальше.

У самого входа в Неон, за «вип-столиком» под открытым небом расположился Парис и его компания. Я знаю только нескольких из них, они ходят со мной на курсы. Стоило им нас заметить, как разговоры в полный голос прекратились, и началось секретное перешептывание.

— Слушай, что бы Парис ни выкинул, я не буду иметь к этому никакого отношения. — неожиданно предупреждает меня Афина.

И тут я начинаю чувствовать мерзкое волнение, имеющее конкретное отношение к понятию — стыд.

Что такого Парис может мне сделать? И это из-за того, что я не захотела стать его девушкой?

Мы уже возле ребят. Высокомерные улыбки направлены только в мой адрес, но я будто ничего не замечая, буднично отвожу взгляд, рассматривая огромные светящиеся двери Неона. Афина здоровается с каждым, о чем-то шутит, а я с трудом продолжаю стоять под натиском всех этих недобрых взглядов, в особенности одного.

— Когда летели к вам, думала, Стражи вот-вот заграбастают, потому что выжала… — хвастается своей манерой вождения подруга, но я не дослушиваю ее речь.

Все мое внимание приковано к парочке за нашими спинами, по левую сторону от общей парковки. Эти двое сидят, свесив ноги, на бампере мобиля, девушка положила голову парню на плечо, а он пьет что-то из большой стеклянной бутылки. Их взгляды… Они будто насмехаются над всеми этими богатыми людьми, что толпятся перед входом в Неон. Влюбленные наблюдают за молодыми людьми, жаждущими бессмертия так, словно ребенок за муравьями. Они одно целое — он и она. Кто они такие? Не похожи на готовящихся к Переходу. Неужели они поднялись с первого уровня. Мне нравится смотреть на них, на два разных организма, связанных чем-то большим.

— Пора хорошенько оторваться… — доносятся до меня слова Париса, и я машинально иду за компанией. Но меня останавливает резкий тычок в плечо.

Я вскидываю голову и понимаю, что идти дальше мне запретил Парис. Линия его улыбки изломанна коварством. Не понимаю, как такой симпатичный внешне человек, может быть так уродлив изнутри. Его темнота рвется наружу, я это вижу.

— Стоп, смертная, какого черта ты прешься за нами? — продолжая упираться рукой в мое плечо, грубо спрашивает он. Никакого изумления или шока я не испытываю, лишь возмущение.

— Парис, да отвали ты от нее, пусть Аврора повеселится хоть раз в жизни! — вступается Афина, но нужно заметить довольно-таки вяло.

Парень игнорирует слова подруги и продолжает, глядя мне в глаза:

— Это заведение только для тех, кто всеми руками и ногами поддерживает Церемонию Перехода, так сказать для привилегированной части общества. А ты крошка…как бы выразиться помягче… ты мусор!

Не понимая, что со мной творится, я сжимаю правую руку в кулак, но сквозь стиснутые зубы говорю:

— Я имею право ходить туда, куда мне хочется.

— Нет. Как раз ты, такого права и не имеешь. Ты из семьи тех, кто желал переворота и отмены Церемонии… — позади Париса слышны удивленные вздохи. — Твой отец кокнул твою мамашу, только из-за того, что она сбежала к повстанцам в Олимп!