Времена Бессмертных

Отвожу правую руку назад, насколько могу, и бью кулаком в морду Париса. Он вскрикивает и, не удержавшись на ногах, валится на своих друзей за спиной.

Я ухожу, оставляя за спиной удивленный гомон и оскорбления, летящие мне в спину. Иду пешком по правой стороне магнитной дороги, предназначенной для пешеходов. Уже стемнело, и черное беззвездное небо начало осыпать Византию первым снегом. Осень понемногу сдает позиции Зиме, измазывая дорогу слякотью.

Я замечаю, что испачкала обувь. И даже платье. Меня приводит в восторг то, что я замаралась! Белая одежда в редких мазках грязи. Во мне хоть что-то перестало быть идеальным…. Мне это до безумия нравится.

Глава 3

Лео

Кадык парня поднимается и опускается под моей ладонью, я держу крепко, и знаю, что если сожму еще немного, переломлю шею. Кричу ему в лицо все тот же вопрос: какого черты вы тут забыли? Страж не отвечает, лишь противная улыбочка расползается по его идеальной физиономии.

Бью снова. Костяшки пальцев обо что-то царапаются, я перестаю бить Стража и снова на него смотрю. Его лицо… он похож на фарфоровую куклу, упавшую с высоты: трещины и выпирающие осколки по всей правой стороне ухмыляющейся рожи.

— Что ты знаешь? — ровным голосом спрашиваю я, давая шанс разойтись боле менее мирно. Парень не реагирует. — Зачем вы прибыли на Окраину?

Никакого прогресса. Наверное, парнишка думает, что я не причиню ему существенного вреда; боли он не чувствует, а личико восстановится через пару дней. Он просто меня не знает, не знает, на что я готов пойти от отчаяния. А именно это я сейчас и чувствую, пока моя сестра находится неизвестно где!

Хотя почему неизвестно, лично я на все сто уверен, что к ее похищению причастны эти «кукольные рожи»! Мир вокруг меня разваливает, отчаяние отравляет разум, но мои кулаки по-прежнему сильны и я заношу над Стражем сжатую руку.

— Лео, что бы про них не говорили, но они, все же, могут отбросить коньки! Бессмертные они больше номинально, а по факту… — вступается за уродца подо мной, Спартак, мой лучший друг, всегда старающийся держать меня на тормозах. Иногда это раздражает.

— Она у них! Я это точно знаю. — так и не опустив кулак на рожу Стража Бессмертных, объясняю я другу. И как только я представляю, как моя Руфь плачет в плену у «кукольных рож», гнев растекается по венам.

— Они, конечно, нас не жалуют, но… зачем им похищать Смертных? — осторожно, стараясь меня не спровоцировать, задает вопрос Спартак.

Я и сам еще во всем толком не разобрался, огромная политическая головоломка не может сложиться в четкую картину в моем сознании. Но я знаю, что смогу понять происходящее, знаю, что мне нужно спешить, если хочу чтобы Руфь осталась жива!

«Они» растрачивают свои бессмертные жизни в Византии, «мы» выживаем на Окраине. Так было всегда. Зачем же они прибыли к нам целой колонией? Вопросы без ответов вызывают зуд, раздражают мысли.

— Слушай, парень, просто скажи моему другу, что знаешь, и разойдемся по добру, по… — присаживаясь рядом с лежащим на земле Стражем, начинает Спартак, но в мгновение его голос обрывается.

Секунду я не могу понять, что произошло, понимаю — друга рядом нет, вот только сейчас, он был рядом, а в следующее мгновение исчез! Изумленно оглядываюсь по сторонам: отовсюду на меня таращится только сумрак, вдалеке виднеются очертания домов Смертных, но нигде не вижу Спартака. И тут я понимаю, что произошло, когда замечаю правую руку Стража, выставленную в том направлении, где только что сидел мой товарищ.

Он активировал электро-перчатку! Эта кукольная рожа просто взяла и метнула в Спартака заряд, отбросивший его. Во мне снова вспыхивает гнев, но уже совершенно иного происхождения: я концентрирую всю ненависть, испытываемую к Бессмертным на одном человеке. Страж, должно быть, наконец, осознал, что я не буду больше с ним церемониться и стал предпринимать отчаянные попытки высвободиться из моей металлической хватки.

Тщетные попытки надо сказать.

Я принялся колотить его по уцелевшей левой стороне лица и с каждым моим ударом, парень кричал все отчаяние, хотя боли он не чувствовал, но думаю реальное приближение смерти напугало его до чертиков.

— Что ты знаешь?

Ударом разбиваю ему фарфоровый нос вдребезги. Он задыхается, может говорить, но не делает этого, лишь вопит.

— Зачем вы похищаете нас?

Бью в губы: они трескаются и крошатся. Я задумываюсь о том, насколько сильным был удар от электро-перчатки. А если Спартак погиб…? Не может быть! Я должен оставить Стража и бежать на выручку другу, но я чувствую, что вот-вот пленник сдастся.

— Зачем вы прибыли?! Отвечай! — я замечаю как, высвободив правую руку, Страж Бессмертных направляет ее на меня. Он хочет активировать удар электричества, который наверняка меня поджарит.

Он сделал это напрасно! Я в бешенстве…