Времена года. О времени и о себе

С годами понятие «последней осени» все более минимизируется не только до последнего дня, но и до последнего часа и, принимая свой возраст, как объективную реальность, я уже имею точное представление о том, о чём в молодости могла только предполагать или догадываться. Когда тебе тридцать или сорок, шестидесятилетняя мать кажется древней старухой, но так раздражающая когда-то фраза «дожить сначала надо», которой моя мать заканчивала все разговоры по поводу планирования и обсуждения какого-либо события, стала абсолютно понятной и актуальной теперь уже и для меня.

Спустя полтора месяца после смерти матери, я встретилась с ней на перроне вокзала, откуда куда-то провожала, а она, плачущая, продолжала стоять, пристально всматриваясь в моё лицо, и никак не могла подняться в вагон уже трогающегося поезда.

– Не переживай, я скоро к тебе приеду, – успокаивала я мать, как могла.

Однозначная разгадка этого сна напрашивается сама собой, и я теперь невольно прислушиваюсь к каждому знаку судьбы, но чтобы не запаниковать, приходится успокаивать себя тем, что в масштабах вселенной «скоро» – понятие очень растяжимое. А настороженный взгляд матери, отражённый множеством стеклянных окон и витрин магазинов и кафе, до сих пор пристально наблюдает за мной.

Она долго и мучительно умирала от неизлечимой болезни, лишь на время успокаиваясь и засыпая после очередной дозы обезболивающего, и с каждым днём всё пристальнее вглядывалась куда-то, пытаясь рассмотреть что-то за моей спиной. Но однажды не удержалась и спросила:

– Что это за незнакомая женщина ходит по квартире?

Старательно сдерживая нервную дрожь, я не осмелилась выяснить, как выглядела эта невидимка – была такой же прекрасной, как Джо Блэк, или привиделась в привычном образе чёрной старухи с косой, терпеливо ожидающей рокового часа. И наступил тот самый день, накануне которого мать рассказала мне свой сон о том, как уже покойный муж отвозил её куда-то на деревянной телеге.

– Это значит, что я скоро умру, – уже непослушными губами выдавила мать свою последнюю фразу.

Но таинственная незнакомка не спешила покидать наше жилище в течение целого года после её ухода, разбивая мои тело и душу всё новыми недугами.

Остаётся лишь согласиться с тем, что «счастья нет, а есть покой и воля», и каждый в итоге независимо от общественного статуса, финансового благополучия, семейного положения остаётся, как в известной мудрой сказке, у своего разбитого корыта наедине с самим собой и своим прошлым, хотя, как правило, всю жизнь посвящает борьбе с одиночеством.

Но в одиночестве, особенно на склоне лет, есть свои преимущества, если у тебя есть крыша над головой и хотя бы прожиточный минимум, и не так опасно само одиночество, как страх перед ним. Ведь теперь в отсутствии свидетелей появилась реальная возможность по-мужски разбрасывать носки и другие многочисленные предметы женской одежды по квартире, а в перерывах между делами заниматься своими любимыми занятиями – грызть ногти или ковыряться в носу. Тем более после того, как выяснилось, что у меня множество сторонников, последователей и советчиков, уверенных в том, что обработка ногтей зубами укрепляет дёсны и стимулирует выработку дополнительного иммунитета ко многим инфекционным заболеваниям, человеческая слюна качественно промывает и дезинфицирует ногти и способствует их быстрому росту, а регулярный массаж пальцами внутренних носовых пазух – стимуляции качественного кровообращения. Ну и то, что тщательно облизывать после употребления свежей домашней еды столовые приборы и пальцы – святое дело для всех и каждого, не вызывает у меня ни малейших сомнений.

Иронизировать по этому поводу можно бесконечно, но нельзя просто отмахнуться от факта, что я оказалась в положении, когда рассчитывать можно только на себя, и приходится соответственно этому выстраивать с окружающим миром общение, которое становится всё более своеобразным. Теперь, подчас забывая самые распространённые слова и имена давних знакомых, лучше заранее составлять в уме целые предложения, чтобы без запинки выдавать их в готовом, понятном для всех варианте.

Сама с собой я разговариваю, пытаясь хоть как-то иногда договориться со своим двойником-оппонентом, уже давно, но теперь от этих монологов регулярно отвлекают реальные собеседники, и дебаты с телевизионными персонажами прерываются на выяснения отношений с бытовой техникой или домашней утварью. И если чашка с чаем вдруг неожиданно падает и расплёскивает своё содержимое, то приходится выяснять, по чьей вине. Наверняка, это ручка чашки своевременно не освободила указательный палец, с которым всегда следует считаться, из своего цепкого объятья, когда моей руке понадобилось поставить чашку на стол. Достаётся не только в очередной раз обожжённому указательному, но и всем остальным пальцам, особенно неприкаянному мизинцу, который может незаметно задеть или уколоть любой из окружающих предметов.