Временная вменяемость

Многие из присяжных качают головой. Может быть, им слишком тяжело это слышать. Или же они не понимают.

— Ваша честь! — Стэнли вскидывает руки вверх — ему надо хоть как-то остановить Патти.

— У него не было выбора, — говорит Патти присяжным. Стэнли будто и не существует. — Он должен был помочь Билли. Должен был попытаться.

Молоток опускается снова, на этот раз совсем рядом с Патти. Патти подскакивает от неожиданности. И смотрит на судью. Присяжные тоже.

Беатрис не глядит ни на Патти, ни на присяжных. Ее взгляд устремлен на меня.

— Мисс Никерсон, опрос закончен.

Она совершенно права. Мы закончили. Трудно представить себе более выигрышный для нас финал сегодняшнего дня. Однако пусть лучше Беатрис думает, что это ее идея.

— Как скажете, судья. Вы здесь хозяйка.

Люк и Мэгги, которые ходили по магазинам, во время опроса Патти Хаммонд сидели в зале, в заднем ряду. Я этого не планировала. Когда просила их на моей машине приехать к четырем, я думала, что к этому времени мы уже освободимся. Но то было утром, когда дело вел судья Лонг. Теперь все иначе.

Бака увели. Мы с Гарри еще встретимся с ним сегодня, чтобы в последний раз отработать его показания. Мы собирались сначала съездить к себе в контору, прогнать все пару раз без него. Хотели убедиться, что у Стэнли не будет поводов обвинять Бака в непоследовательности.

Но судья Нолан поздно закрыла заседание, так что придется нам сразу работать с Баком.

Патти сидит на месте Бака, между мной и Гарри. Щеки у нее пылают. Она вымотана до предела.

Люк с Мэгги сидят и ждут, когда выйдет публика. Когда они наконец направляются к нам, в зал влетает Джеральдина.

Она водружает свой портфель на наш стол и говорит:

— У меня хорошие новости. О судье.

— Она решила отправиться на пенсию? — интересуется Гарри. — Раньше срока? Надеюсь, не по болезни?

Джеральдина морщится:

— Я не о том судье. Нет, она не уходит на пенсию. И со здоровьем у нее все в порядке. — Джеральдина усмехается. — Но судья Нолан будет тронута, когда узнает, как вы о ней беспокоитесь.

— Она и так уже достаточно тронута, — пожимает плечами Гарри.

— Так как там судья Лонг? — спрашиваю я. — С ним все в порядке?

— Кажется, да. Он в отделении интенсивной терапии. На следующей неделе его переведут в обычную палату. Есть надежда, что обойдется без последствий.

Патти встает и, обойдя стол, обнимает Мэгги. Как это я забыла — они же соседи. Мэгги приникает к ней, шепчет на ухо что-то подбадривающее.

— Его ударили ножом дважды, — продолжает Джеральдина. — Первая рана была достаточно глубокая — нож прошел в паре сантиметров от почки. Хирург говорит, потребуется серьезное лечение. А вторая рана поверхностная.

Джеральдина хмурится. Я знаю это ее выражение лица. То, что она рассказывает, ее беспокоит. Что-то здесь не сходится.

— Хирург сказал, что, скорее всего, тому, кто напал на судью Лонга, помешали, — говорит она. — Не дали довести дело до конца.

Гарри пристально смотрит на нее.

— И по вашей теории получается, что Ники Патерсон дважды ударил судью ножом, а когда пришел Стэнли, все бросил и уселся как ни в чем не бывало в первом ряду?

Джеральдина делает вид, что не слышала вопроса Гарри.

— Я еду в больницу, — сообщает она нам.

— Он в сознании?

— Пока что нет, — отвечает она. — Но я хочу задать ему несколько вопросов, как только он придет в себя. Может быть, он что-то видел или слышал.

— Медсестры могут тебя не пропустить.

— Пусть только попробуют!

Как только уходит Джеральдина, Люк и Мэгги тоже отправляются домой. И Патти. Она поедет за ними следом до Чатема, говорит она, на случай, если у Люка возникнут трудности на заснеженной дороге. Или у самой Патти. Я доберусь до дома только через несколько часов. Похоже, этот день никогда не кончится.

Снег все валит и валит. Мы с Гарри пробираемся мимо машин на автостоянке к исправительному дому округа Барнстабл. Рука Гарри лежит у меня на плече, и это единственное, что меня радует. Прижимаюсь к нему. Ох, если бы можно было провести этот вечер наедине с Гарри…

Но мы вынуждены расстаться. Гарри идет в мужское отделение, а я — в женское. Гарри начнет работать с Баком, а я сначала побеседую с Соней.

Гарри всегда считал, что для Бака лучший вариант — признание временной невменяемости. Присяжные редко объявляют нуллификацию. И он прав. Чтобы наши присяжные отвергли обвинение, они должны заявить, что закон в данном случае ошибается. Присяжные обычно не хотят выступать с подобными заявлениями. И шансов на то, что состав присяжных примет единогласное решение, очень малы. Это вынуждена признать даже я.

Если же присяжные согласятся с версией о временной невменяемости, у них есть выбор. Они могут отправить Бака домой, даже признав, что он совершил преступление. Они имеют право объявить его невиновным, даже если знают, что он совершил преступление. Закон это разрешает.