Временный персонал

— Ты совершила несколько глупостей. Благодари бога, что все хорошо закончилось, — сказал Жером, закуривая трубку, и на какое то время замолчал. Майя виновато смотрела в сторону и, наконец, первой нарушило молчание.

— Самым поразительным мне кажется то, что он совсем не спрашивал обо мне… Да и сама я в расследовании далеко не продвинулась.

— Никто тебя и не просил из кожи вон лезть, — отрезал Жером. — А в общем, ты проделала огромную работу.

Взяв в руки бусы, он стал рассеянно перебирать их, время от времени сладко затягиваясь.

Майя чихнула.

— Каждому свой черед, — пробурчал Жером и, взяв в ящике стола неомициновый пульверизатор, протянул его Майе.

— Возьми, этим средством я вылечил насморк в два счета, — он вновь внимательно посмотрел на бусы. — Обыск на его яхте нас ничем не удивил. Ведь мы тогда не знали, что Даро выдает себя за человека, у которого ветер в карманах гуляет.

Майя настойчиво повторила:

— Понимаешь, он совсем меня ни о чем не спрашивал…

— Не думаю, что ты провалилась, — уверено произнес Жером, — если взять во внимание все то, что ты мне рассказала, то несомненно существует причина такого поведения Даро, исключая, конечно, твой шарм, — улыбнулся Жером, — нужно найти ее. Твоя приманка убитым во время Сопротивления отцом была удачно задумана, с этого, возможно все и началось… Но что-то здесь еще кроется, ведь он полностью доверяет тебе и даже принимает в личную жизнь. А от лишних расспросов он воздерживается, видимо, для того, чтобы ты лучше доверяла ему, — затем Жером вновь выдвинул ящик стола, достал какой-то документ и, перечитав его, объяснил. — Мы получили это как раз перед твоим отъездом…

Майя прервала его.

— Ты не находишь любопытным, что он сразу догадался об обыске на яхте?

Жером поднял глаза.

— Конечно, это подозрительно, ведь работа была проведена крайне осторожно. Это лишний раз доказывает профессионализм Даро, или то, что он уже ждал полицию. Его жалобы на ее регулярные визиты к нему на яхту — явная ложь.

Чтобы привлечь внимание Майи на важность того, о чем шла речь в документе, Жером выразительно помахал им.

— Сверхсекретный циркуляр из Парижа. В нем содержится требование немедленного рапорта при малейших слухах, касающихся единственного упоминания о катализаторах. Соображаешь?

— Значит, мой субчик в курсе всего этого. А что, если он подозревает меня в том, что я иду по тому же следу, не догадываясь только на кого я работаю?

— Не думаю. Возможно, что он хочет использовать тебя в своей игре, — Жером поднялся, все еще держа в руках нефритовые бусы, подошел к окну и нарисовал на стекле квадрат, — я сказал шефу, что не хочу привлекать тебя больше к этому делу, слишком опасно для молодой девушки.

— Спасибо. Ты что, уже нашел другую?

Жером покачал головой.

— Нет, — и добавил. — Я понял, что ты нужна ему. Соблазнительно привлечь к игре такую девушку, как ты, ведь мы и сами это делаем. У него наметанный глаз. Он будет незаметно добиваться твоей полной компрометации или постарается использовать тебя в качестве осведомителя. Для него ты являешься пока неопытной особой, как новая пешка в игре.

— Так это лишний повод для…

Жером вздохнул, повернулся к столу и, выдвинув в очередной раз ящик, достал пухлую папку.

— Твой жанр клиентуры на несколько голов выше того, к которому мы привыкли. Я имею в виду не только тебя, но и всех нас. Ты знаешь, что делают в этом случае?

— Просят помощи.

— Верно. Я уже отправил шифровку и установил контакт с Парижем, — он указал пальцем на папку и продолжил. — Мне удалось добыть досье на Даро еще до помощи наших парижских друзей. Пришлось здорово помучиться, изучая его. К концу у меня голова чуть не раскололась. Не хотел бы я быть на месте его следователя или адвоката. Сумасшедшая история. Его обвинили в предательстве спустя три месяца после освобождения Франции. Кстати, он даже и не скрывался. Потребовался целый год, чтобы распутать это одно из самых запутанных дел, какие мне приходилось видеть. Только одни подозрения, зато какие! Как только полагали, что ухватились за ниточку и раз… она тут-же обрывалась. Приходилось искать новую, и снова ничего. Обычные методы расследования оказались здесь неэффективными. Все его показания могли стать гимном иезуитству. У него есть чувство юмора, по крайней мере, было в то время. Подозрение на принадлежность к абверу так и не доказали: не нашли прямых улик. Только очень важная птица могла так умело скрыть факты. В конце концов его судили только по подозрению. В этом уязвимое место судебного разбирательства.

— Каково было решение Парижа?

— Самолетом они отправили одного из своих доверенных лиц. У меня скоро с ними встреча. Заметь, ни здесь, ни в аэропорту, а прямо на улице. Что касается тебя, ты возвращайся домой и не высовывай носа, пока я не позвоню тебе. Кстати, у тебя должны остаться деньги.

— Какие деньги? — искренне удивилась Майя.

— Телеграфный перевод от твоей мамы.

— Ах да… Я сохраню его до нового задания, — холодно ответила она.

— Тебе нужно будет между делом составить опись расходов. Книгу оставь здесь. Ты ее прочитала?