Время борьбы

– Удары наносились прежде всего по этим структурам, и технология их была такая. С одной стороны, информационный вал террора против тех, кто выступал за партийное единство, против всяких раскольнических платформ, кто противился уничтожению партийного аппарата. С другой стороны, шельмование персонально всех, кто встал на пути этого убийственного черного вала.

Замечу: сегодня в борьбе против нашей партии повторяется то же самое. Но в еще больших масштабах, с большей озлобленностью и цинизмом, более изощренно, чем делалось тогда.

– Вы имеете в виду и эту массированную атаку в преддверии X съезда, сконцентрированную на вас как на лидере партии?

– О таком методе я уже говорил словами древнего китайского афоризма: «Бей по голове – остальное само развалится». Каким образом предотвратить развал, которого добиваются изо всех сил под маской красивых фраз и громких призывов? Сплочением партийных рядов. Вот почти все 18 тысяч первичных парторганизаций поддержали Президиум ЦК. Официально приняли на сей счет решения, обязали своих представителей проводить эту линию. Что касается верхнего эшелона, как и в прошлый раз, он оказался более уязвимым.

Он больше общается с властью, а власть умеет затягивать в сети, подкупать, власть умеет обещать, стращать, нагибать.

– То есть вести продуманную игру на человеческих слабостях?

– На слабостях, на зависимости, подконтрольности. Донизу тоже доходят. Я обратил внимание, например, как во время выборов в сельской местности администрация выдавливала нужные результаты. Ходят по дворам и говорят: если за этого не проголосуете, дрова не привезем, лошадь, чтобы съездить в больницу, не дадим, дети ваши в школу пешком пойдут. И так далее. Увы, на многих действует.

– Однако, надо признать, в таких острейших ситуациях, когда человек испытывается на излом, многое зависит от личного мужества, личной стойкости. Для коммуниста это особенно важно. Мне давно хотелось вас спросить вот о чем. Когда вы выступали со статьей «Архитектор у развалин», ведь работали в ЦК КПСС под началом того же Александра Николаевича Яковлева. Как при этом все складывалось? Как хватило духа пойти против течения? Давление же было, очевидно, сильнейшее.

– Не то слово... Отвечу вам так. У каждого есть истоки, которые предопределяют его жизнь и характер. Я с Орловщины, а ее война так перепахала, так изуродовала, так много нанесла ей травм, обид и несчастий! Но и закалила. Народ там крепкий и выносливый. Мои родители говорили: за правду, за державу, за святое дело надо уметь постоять. Изучая исторические работы Ключевского, я обратил внимание, что орловский воевода не присягнул Лжедмитрию. Он тогда среди воевод единственный такой был. Голову срубили за это, но он сказал, что лжецарям не присягает.

Я восхищался стойкостью и многих других наших предков, а также более близких предшественников, которые в критическую минуту могли сказать твердое «да» или «нет». Из истории той же Смуты. Патриарх Гермоген, уже старец, в темницах Кремля, в застенках, старческим своим голосом говорил: «Услышат русские люди, придут, освободят!» И пришли, и освободили.

А какие были трагические страницы в октябре 1941-го! В Москве уже паника началась. Сталин вызвал Жукова и спросил: «Что делать будем?» Тот ответил: сил у нас, может, и поменьше, но подошли сибирские полки. Карпов в своем «Генералиссимусе» очень ярко об этом написал. О стратегическом таланте Сталина, который вместе с Жуковым сумел под Москвой не просто собрать дивизии, а именно сибиряков. Морозы-то были за 30 градусов! Сибиряки пришли в полушубках, в валенках, основательно подготовленные. И редкостно храбрые! Ведь половину сражений под Москвой – многие этого не знают – врукопашную выиграли. Гитлер миллион человек потерял, отборные войска вермахта. На закрытом заседании он сказал: еще одно такое поражение, и не от кого в Германии рожать будет. Под Сталинградом уже гнали на фронт итальянцев, мадьяр, румын...

– В вас это историческое героическое чувство жило и поднялось в критический для Родины момент?

– Я честно говорю: так родители мои меня воспитали, так школа учила, пионерия и комсомол. Я это впитывал с детства. Герои-то кто: Сережка Тюленин, Зоя Космодемьянская... А у нас на Орловщине, если вы будете ехать из Москвы, ахнете. Например, проезжаешь Спасское-Лутовиново, потом Мценск, а дальше идет деревня Воля, а далее – Первый Воин, Второй Воин, Третий Воин...

– Земля предков сама питает?

– Бесспорно. Без этих истоков и корней человек не может устоять.

С другой стороны, если уж обо мне, я всю жизнь дорогу себе пробивал своим трудом и своей позицией. У меня никогда не было на подмогу «лохматой руки», влиятельных родственников. Были наставники, которыми я горжусь, та же школа, которая меня растила. Первые четыре года в школе учила меня мать, дальше – отец, оба они были потомственными педагогами. Я с медалью окончил школу. Директор попросил остаться, и я год учительствовал. В 17 лет.

– Тоже мужественное решение.