Время Ч.

В этот момент разговора я напомнил Юле, как сам Черной постоянно жалуется на израильские власти, которые его якобы ущемляют. Дословно Михаил в одном из интервью об этом рассказывает так:

«– Они уже забрали у меня синий заграничный паспорт, выдали красный паспорт – как человеку второго сорта. Решили, что по этому паспорту им будет проще отслеживать мои передвижения. Мешают мне визы получать. Как только хочу получить визу в какую-нибудь страну, бегут в то посольство и рассказывают всякие страшные сказки про меня. Когда власти какой-нибудь страны делают запрос в Израиль про меня, они пишут им: да, правда, у него шесть паспортов, еще один дипломатический, еще он убийца, рэкетир и все в таком духе... Местная полиция внесла меня в некий черный список за „связи с русской мафией“. Когда речь зашла об инвестициях в израильскую промышленность, полиция начала открыто запугивать наших местных партнеров, доказывая и предупреждая, что сотрудничество с „русскими“ может осложнить им жизнь. Были и попытки дискредитировать меня за рубежом – в спецслужбы десятков стран рассылались запросы и доносы о мифических „преступлениях Черного“. В результате солидные международные банки, которые раньше участвовали со мной в инвестиционных проектах и доверяли сотни миллионов долларов под одно мое имя, начали опасаться партнерства не только со мной, но и с другими российскими промышленниками.

– Вас обвиняли в отмывании денег русской мафии с помощью покупки акций государственной телефонной компании «Безек». Об этом много писала и израильская, и российская пресса.

– Началось с того, что я выдал кредит израильскому инвестору, который оказался конкурентом мощных олигархических групп, которые и втянули меня в судебную тяжбу.

Когда дело стало на глазах разваливаться, полиция голословно заявила, что в России я заказал 37 убийств! Израильская полиция своего добилась: моя деловая репутация изрядно подорвана, мой бизнес понес убытки, я вынужден был продать часть компаний в России. А развалившееся «дело» до сих пор не закрыто: я по-прежнему лишен свободы передвижения и не могу эффективно работать».

Когда я привел Латыниной эти цитаты из интервью Михаила Черного, Юля предположила, что именно так с Черным в Израиле и поступают. Но кто в этом виноват?

– И потом, – продолжала Латынина, – самое главное: Черной уже не поднимется на те высоты, на которых находился десять лет назад. Он же контролировал всю черную и цветную металлургию страны. Что осталось сейчас? Хорошая вилла в Израиле?! Его эпоха закончилась и уже никогда не восстановится.

Я вспомнил, что еще тогда, во время нашего разговора с Юлией на Полянке, удивился, что «эпоха Черного закончилась» безо всякого вмешательства МВД или ФСБ, которые, насколько теперь, после прочтения доклада Анатолия Куликова, становилось понятно, все-таки работали в этом направлении! Да, уголовное дело о фальшивых авизо фактически растворилось в воздухе, стенограмму выступления Куликова тоже в открытых источниках не найти, но работа в те годы все-таки шла. Ведь когда после выступления министра все службы начали поднимать свои оперативные материалы по Малевскому, всплыла и другая информация, которая поначалу оперативников, видимо, просто не заинтересовала. Или, что вероятнее всего, не было, как теперь принято говорить, «политической воли» для реализации накопленных разработок. Все всплывшие в 1997 году документы касались Михаила Черного. Датированы они были 1994 годом. Очевидно, до какого-то момента МВД действительно внимательно следило за олигархом...