Я связался с Дугалдом и рассказал ему о нашей мечте найти огромных динозавров на его острове. Это было одно из самых удачных электронных писем, которые я когда-либо отправлял, ведь из него выросли успешное научное сотрудничество и дружба. Дугалд — сам он предпочитает, чтобы его называли Дуги, — пригласил нас в гости, когда мы прибыли на его остров несколько месяцев спустя. Следуя его инструкциям, мы проехали по главной двухполосной дороге, которая змеится вдоль Северо-Восточного побережья Ская, и встретились с ним у длинного невысокого здания с черной черепичной крышей, сложенного из неровных серых камней, вокруг которого валялись сельскохозяйственные инструменты. Вывеска на здании гласила: taigh-tasgaidh — в переводе с гэльского «музей». Дуги вышел из большого красного фургона со связкой огромных ключей, представился и гордо повел нас внутрь. Своим мягким певучим говором, в котором ирландский акцент очаровательно сочетался с шотландской речью в стиле Шона Коннери, он рассказал, как перестроил полуразрушенную школу и сделал из нее здание, в котором мы и находились, — Стаффинский музей. Дуги основал музей в 19 лет. Сегодня в этом помещении — без кафе, большого сувенирного магазина или других дорогих атрибутов музеев крупных городов, даже без электричества — хранятся динозавры, которых он нашел на Скае, а также артефакты, рассказывающие историю древних людей — обитателей острова. Сюрреалистическое ощущение: большие кости и следы динозавров, выставленные рядом со старыми мельничными колесами, железными прутами для сбора репы и древними ловушками на кротов, которыми пользовались фермеры-горцы.
До конца недели Дуги водил нас по своим охотничьим угодьям. Мы нашли много юрских окаменелостей: челюсть крокодила, который был размером с собаку, зубы и позвонки рептилий — ихтиозавров, которые походили на дельфинов и жили в океанах, когда динозавры заполонили сушу, но никаких гигантских завропод. В течение последующих нескольких лет мы приезжали снова и снова.
Наконец, весной 2015 г. мы нашли то, зачем пришли, хотя и поняли это не сразу. Большую часть дня мы проводили на четвереньках, высматривая крошечные рыбьи зубы и чешуйки, торчащие из юрских пород, которые уходили в ледяные воды Северной Атлантики возле руин замка XIV в. Это была идея Тома: он изучает ископаемых рыб, и я пообещал помочь ему собирать остатки рыб в обмен на помощь в поисках динозавров. Несмотря на три слоя водонепроницаемой одежды, мы мерзли, но часами пялились на камни. Приближался прилив, послеполуденный свет тускнел, а на горизонте маячил ужин. Поэтому мы с Томом собрали снаряжение и сумки с рыбьими зубами и двинулись назад к его тюнингованному фургону, припаркованному с другой стороны пляжа. Тут что-то привлекло наш взгляд. Это было неровное углубление в скале размером с автомобильную шину. Мы не заметили его раньше, потому что были сосредоточены на поиске гораздо меньших рыбьих косточек и такие большие предметы просто не замечали.
Вскоре мы заметили и другие подобные углубления, которые теперь стали видны в косых лучах света. Они были примерно одного размера, и, приглядевшись, мы увидели, что они простирались вокруг во всех направлениях. В них угадывалась закономерность. Впадины располагались длинными рядами, своего рода зигзагом: слева-справа, слева-справа, слева-справа, — и пересекали большую часть скальной платформы, на которой мы работали весь день.
Мы с Томом переглянулись. Это был понимающий взгляд между братьями, связь без слов, которая возникает после многих лет совместных приключений. Мы видели такое и раньше, но не в Шотландии, а в Испании и на западе Северной Америки. Мы знали, что перед нами.
Впадины были окаменевшими дорожками следов, причем огромных. Следов динозавров, разумеется. Приглядевшись, мы увидели следы и передних, и задних лап, а кое-где сохранились даже отпечатки пальцев. У них была характерная форма следов, которые оставляют завроподы. Мы нашли «танцпол» динозавров возрастом 170 млн лет, отпечатки лап колоссов длиной около 15 м и весом с трех слонов.