Читаем Время динозавров. Новая история древних ящеров полностью

Голову, крошечные руки, мощные ноги, все тело вплоть до кончика хвоста покрывала толстая чешуйчатая шкура. В этом смысле тираннозавр походил на крокодила или игуану-переростка. С одним важным различием: у рекса были еще и перья, торчащие из-под чешуи. Как упоминалось в предыдущей главе, перья не были большими и сложными, как на крыльях птиц, а более простыми нитями, на вид и на ощупь больше похожими на шерсть, а самые крупные — на иглы дикобраза. T. rex, конечно же, не мог летать, как и его предки, у которых протоперья изначально появились на заре истории динозавров. Нет, как мы узнаем позже, перья появились как покров, который помогал животным вроде Т. rex согреться, и как демонстрационные элементы, чтобы привлекать партнеров и отпугивать соперников. Палеонтологи пока не нашли окаменевших перьев на скелете тираннозавра, но мы уверены, что у него должен быть какой-то покров, потому что примитивные тираннозавры — дилун и ютираннус, которых мы встречали в прошлой главе, — были покрыты волосоподобными перьями, как и многие другие тероподы, сохранившиеся в тех редких условиях, которые позволяют мягким тканям превратиться в окаменелости. Значит, у предков T. rex имелись перья, поэтому очень вероятно, что и у самого рекса — тоже.

Тираннозавр жил от 68 до 66 млн лет назад, и его владениями были покрытые лесом прибрежные равнины и речные долины запада Северной Америки. Там он царил в разных экосистемах, которые кишели добычей: рогатыми трицератопсами, утконосыми эдмонтозаврами, танкоподобными анкилозаврами, купологоловыми пахицефалозаврами и многими другими. Его единственными конкурентами за еду являлись куда меньшие дромеозавры — хищники а-ля велоцираптор, то есть, по сути, у него вообще их не было.

Хотя несколько других тираннозавров процветали в тех же условиях в течение предыдущих 10–15 млн лет, они не были предками T. rex. Самые близкие родственники рекса — азиатские виды: тарбозавр и чжучэнтираннус. Тираннозавр, как выяснилось, был иммигрантом. Он появился в Китае или Монголии, прошел по Берингову перешейку, пересек Аляску и Канаду и пробрался в сердце нынешней Америки. Когда молодой рекс прибыл в новый дом, он увидел: эти земли только и ждали нового хозяина. Он пронесся через запад Северной Америки как вредитель, распространился по всей территории от Канады до Нью-Мексико и Техаса, растолкав всех прочих средних и крупных хищников, чтобы самому контролировать весь континент.

А потом в один прекрасный день все закончилось. Астероид упал с неба 66 млн лет назад, положив жестокий конец меловому периоду и уничтожив всех нелетающих динозавров. Об этом мы поговорим позже. Сейчас важно отметить одно: Король ушел на пике величия.

Какая трапеза достойна Короля? Мы знаем, что T. rex был высшим хищником, чистым мясоедом. Это одно из самых простых умозаключений, которое можно сделать о любом динозавре, для него не нужны замысловатые эксперименты или оборудование. Пасть тираннозавра была полна крепких, зазубренных, бритвенно-острых зубов. Его лапы щеголяли большими остроконечными когтями. Есть лишь одна причина, зачем все это нужно животному: это оружие, чтобы добывать и обрабатывать мясо. Если ваши зубы — ножи, а пальцы рук и ног — крюки, едите вы явно не капусту. Если кто-то сомневается, есть много других доказательств: в области желудка скелета тираннозавра и в копролитах (окаменелом помете) сохранились кости жертв, а запад Северной Америки усеян скелетами растительноядных динозавров — особенно трицератопсови эдмонтозавров — со следами укусов, которые идеально соответствуют размеру и форме зубов T. rex.

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

12 недель в году
12 недель в году

Многие из нас четко знают, чего хотят. Это отражается в наших планах – как личных, так и планах компаний. Проблема чаще всего заключается не в планировании, а в исполнении запланированного. Для уменьшения разрыва между тем, что мы хотели бы делать, и тем, что мы делаем, авторы предлагают свою концепцию «года, состоящего из 12 недель».Люди и компании мыслят в рамках календарного года. Новый год – важная психологическая отметка, от которой мы привыкли отталкиваться, ставя себе новые цели. Но 12 месяцев – не самый эффективный горизонт планирования: нам кажется, что впереди много времени, и в результате мы откладываем действия на потом. Сохранить мотивацию и действовать решительнее можно, мысля в рамках 12-недельного цикла планирования. Эта система проверена спортсменами мирового уровня и многими компаниями. Она поможет тем, кто хочет быть эффективным во всем, что делает.На русском языке публикуется впервые.

Брайан Моран , Майкл Леннингтон

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
История математики. От счетных палочек до бессчетных вселенных
История математики. От счетных палочек до бессчетных вселенных

Эта книга, по словам самого автора, — «путешествие во времени от вавилонских "шестидесятников" до фракталов и размытой логики». Таких «от… и до…» в «Истории математики» много. От загадочных счетных палочек первобытных людей до первого «калькулятора» — абака. От древневавилонской системы счисления до первых практических карт. От древнегреческих астрономов до живописцев Средневековья. От иллюстрированных средневековых трактатов до «математического» сюрреализма двадцатого века…Но книга рассказывает не только об истории науки. Читатель узнает немало интересного о взлетах и падениях древних цивилизаций, о современной астрономии, об искусстве шифрования и уловках взломщиков кодов, о военной стратегии, навигации и, конечно же, о современном искусстве, непременно включающем в себя компьютерную графику и непостижимые фрактальные узоры.

Ричард Манкевич

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Математика / Научпоп / Образование и наука / Документальное