Читаем Время динозавров. Новая история древних ящеров полностью

Еще компьютерные модели ясно показывают: чтобы бегать со скоростью скаковой лошади, рексу понадобились бы абсурдно большие мышцы ног: более 85 % общей массы тела должно быть сосредоточено в бедрах, а это, очевидно, невозможно. Тираннозавр был попросту слишком велик, чтобы бегать по-настоящему быстро. Сам его размер добавлял еще одно ограничение: Король-Тиран не мог быстро поворачивать, иначе он бы опрокинулся, как фура, слишком резко входящая в поворот. В общем, на самом деле Спилберг был не прав: тираннозавр не был спринтером, он бы скорее бросился на жертву из засады, чем преследовал ее, как гепард.

Для нападения из засады нужно много энергии — на время короткого рывка. К счастью, у рекса был еще один туз в рукаве, точнее в груди. Помните гиперэффективные легкие завропод, которые позволили им достичь огромных размеров?

У тираннозавра были такие же. Это легкие современных птиц: жесткие кузнечные меха, прикрепленные к позвоночнику, извлекающие кислород и на вдохе, и на выдохе. Они отличаются от наших легких, которые всасывают кислород только на вдохе, а на выдохе выделяют углекислый газ. Это потрясающее достижение биомеханики. Когда современные птицы — и тираннозавр — дышат, насыщенный кислородом воздух проходит через легкие, как и следовало ожидать. Но часть вдыхаемого воздуха не проходит через легкие сразу, а запасается в системе воздушных мешочков, соединенных с легкими. Там воздух ждет выдоха и проходит через легкие, доставляя кислород даже во время удаления излишков углекислого газа. Птицы получают вдвое больше удовольствия за те же деньги, кислород поступает к ним без перерыва. Если вы когда-нибудь задумывались о том, как птицы могут летать на высоте в несколько километров, в разреженном воздухе, где нам тяжело дышать (спросите любого, кому приходилось пользоваться кислородными масками во время авиаперелета), то легкие — вот их секретное оружие.

Палеонтологи пока не нашли окаменевшее легкое T. rex и, скорее всего, никогда не найдут. Такие ткани слишком нежные, чтобы стать окаменелостью. Но мы знаем, что у рекса были птицеподобные ультраэффективные легкие, потому что такая дыхательная система оставляет следы на костях, которые отлично сохраняются. Все дело в воздушных мешках, отсеках для хранения воздуха, неотъемлемой части птицеподобного легкого. Эти мешочки похожи на воздушные шары: мягкие, тонкостенные, эластичные сумки, которые заполняются и опустошаются во время цикла дыхания. Множество их соединено с легкими и располагается между другими органами грудной клетки: трахеей, пищеводом, сердцем, желудком и кишечником. Иногда им становится тесно, и они пробираются в единственное свободное место — сами кости. В таких случаях они входят в кость через большие гладкостенные отверстия, а внутри разворачиваются в просторные камеры. Это хорошо видно по ископаемым. Видно это и на позвонках тираннозавра, и у многих других динозавров, в том числе, как мы уже знаем, у гигантских завропод. Такого нет у млекопитающих, ящериц, лягушек, рыб и других животных — только у современных птиц и вымерших динозавров, а также у некоторых их родичей, это отличительный признак их уникальных легких.

Загадка тираннозавровой засады постепенно проясняется. Легкие предоставляли энергию, которая затем переносилась в мышцы ног, благодаря чему рекс рывком набрасывался на ошеломленную жертву. А что было потом? Представьте тираннозавра как гигантскую сухопутную акулу. Как у большой белой акулы, его оружием была голова. Огромная башка и могучие челюсти помогали ему схватить добычу, убить ее и измельчить плоть, внутренности и кости перед глотанием. Тираннозавру приходилось полагаться на голову, ведь его ручки были совсем крошечными. Король произошел от более мелких тираннозавров, таких как гуаньлун и дилун, которые хватали добычу своими куда более длинными руками. Но в ходе эволюции тираннозавров голова увеличилась, руки уменьшились, и постепенно все охотничьи функции перешли к челюстям.

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

12 недель в году
12 недель в году

Многие из нас четко знают, чего хотят. Это отражается в наших планах – как личных, так и планах компаний. Проблема чаще всего заключается не в планировании, а в исполнении запланированного. Для уменьшения разрыва между тем, что мы хотели бы делать, и тем, что мы делаем, авторы предлагают свою концепцию «года, состоящего из 12 недель».Люди и компании мыслят в рамках календарного года. Новый год – важная психологическая отметка, от которой мы привыкли отталкиваться, ставя себе новые цели. Но 12 месяцев – не самый эффективный горизонт планирования: нам кажется, что впереди много времени, и в результате мы откладываем действия на потом. Сохранить мотивацию и действовать решительнее можно, мысля в рамках 12-недельного цикла планирования. Эта система проверена спортсменами мирового уровня и многими компаниями. Она поможет тем, кто хочет быть эффективным во всем, что делает.На русском языке публикуется впервые.

Брайан Моран , Майкл Леннингтон

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
История математики. От счетных палочек до бессчетных вселенных
История математики. От счетных палочек до бессчетных вселенных

Эта книга, по словам самого автора, — «путешествие во времени от вавилонских "шестидесятников" до фракталов и размытой логики». Таких «от… и до…» в «Истории математики» много. От загадочных счетных палочек первобытных людей до первого «калькулятора» — абака. От древневавилонской системы счисления до первых практических карт. От древнегреческих астрономов до живописцев Средневековья. От иллюстрированных средневековых трактатов до «математического» сюрреализма двадцатого века…Но книга рассказывает не только об истории науки. Читатель узнает немало интересного о взлетах и падениях древних цивилизаций, о современной астрономии, об искусстве шифрования и уловках взломщиков кодов, о военной стратегии, навигации и, конечно же, о современном искусстве, непременно включающем в себя компьютерную графику и непостижимые фрактальные узоры.

Ричард Манкевич

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Математика / Научпоп / Образование и наука / Документальное