Читаем Время динозавров. Новая история древних ящеров полностью

Динозавр, которого я увидел, — чайка. Вокруг Эдинбурга их тысячи. Я вижу их каждый день, иногда — как они ныряют в море за рыбой в километре к северу от моего дома, но чаще — как они копаются в мусоре на улицах Старого города. Иногда я замечаю, как одна из них пикирует и выхватывает кусочек картошки фри у ничего не подозревающего туриста, а потом взмывает обратно в небо. Такое поведение — хитрость, ловкость, вредность — выдает внутреннего велоцираптора в ничем не примечательной чайке. Чайки и все остальные птицы произошли от динозавров. Они и есть динозавры. Другими словами, птицы могут проследить свою родословную до общего предка динозавров, и поэтому они такие же динозавры, как тираннозавр, бронтозавр или трицератопс. Аналогично, мои двоюродные братья и я — Брусатти, потому что мы можем проследить свою родословную до одного и того же деда. Птицы — это просто подгруппа динозавров, как тираннозавры или завроподы, одна из ветвей на генеалогическом древе динозавров.

Это настолько важная мысль, что ее стоит повторить. Птицы — динозавры. Да, это может быть трудно осознать. Я часто вижу людей, которые пытаются спорить со мной и говорят: конечно, птицы, может, и произошли от динозавров, но они настолько отличаются от тираннозавра, бронтозавра и других знаменитых динозавров, что их нельзя относить к одной группе. Они мелкие, у них есть перья, они летают — не надо называть их динозаврами.

На первый взгляд звучит разумно. Но у меня всегда наготове ответ. Летучие мыши выглядят и ведут себя совершенно иначе, чем мыши, лисы или слоны, но никто не будет утверждать, что они не млекопитающие. Нет, летучие мыши — просто странные млекопитающие, которые отрастили крылья и научились летать. Птицы — просто странные динозавры, которые сделали то же самое.

И чтобы точно не было путаницы, я сейчас говорю о птицах — настоящих, истинных птицах. Речь не о других знаменитых жителях эпохи динозавров, птерозаврах. Их часто называют птеродактилями. Эти рептилии парили в воздухе на длинных кожистых крыльях, опирающихся на удлиненный четвертый (безымянный) палец. Большинство из них были размером со среднюю современную птицу, но некоторые размахом крыльев превосходили небольшие самолеты. Птерозавры возникли примерно одновременно с динозаврами в триасовой Пангее и вымерли с большинством динозавров в конце мелового периода, но они не являлись динозаврами, и они не были птицами. Птерозавры — близкие родственники динозавров. Птерозавры стали первой группой позвоночных животных, которые отрастили крылья и научились летать. Динозавры — в виде птиц — стали вторыми.

Значит, динозавры и сегодня среди нас. Мы привыкли говорить, что динозавры вымерли, но на самом деле более 10 000 видов динозавров остаются неотъемлемой частью современных экосистем. Для нас они служат пищей или домашними животными, а в случае чаек — и вредителями. Действительно, подавляющее большинство динозавров погибло 66 млн лет назад, когда меловой мир тираннозавра и трицератопса, гигантских бразильских завропод и трансильванских островных карликов погрузился в хаос. Царство динозавров закончилось, и началась революция, в которой они уступили верховенство другим. Но кое-кто выжил — несколько динозавров, которые обладали нужными качествами, чтобы уцелеть. Их потомки сегодня живут в виде птиц — наследие мертвой империи, существовавшей более 150 млн лет.

Понимание, что птицы являются динозаврами, вероятно, наиважнейший факт, который установили палеонтологи. Но хотя мы много узнали о динозаврах за последние десятилетия, это не какая-то радикальная новая гипотеза, предложенная учеными моего поколения. Как раз наоборот: это теория, которая появилась давным-давно, в эпоху Чарльза Дарвина.

Шел 1859 г. Через два десятка лет после путешествия на бриге «Бигль», обдумав сделанные тогда наблюдения, Дарвин наконец был готов опубликовать свое потрясающее открытие: виды не являются фиксированными структурами; они эволюционируют со временем. Дарвин даже мог объяснить механизм эволюции, процесс, который он назвал естественным отбором. В ноябре того же года он описал его в «Происхождении видов».

Вот как это работает. Все организмы в популяции немного различаются. Например, если посмотреть на стаю кроликов в природе, шкурка у них будет несколько отличаться по цвету, даже если все они относятся к одному и тому же виду. Иногда какое-то из отличий дает преимущество, например, более темный мех помогает кроликам прятаться, тогда особи с этим признаком выживут и оставят потомство. Если изменение наследуется — может быть передано потомству, то со временем оно распространится по всей популяции и весь вид кроликов станет с темным мехом. Темный мех был выбран естественным образом, и кролики эволюционировали.

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

12 недель в году
12 недель в году

Многие из нас четко знают, чего хотят. Это отражается в наших планах – как личных, так и планах компаний. Проблема чаще всего заключается не в планировании, а в исполнении запланированного. Для уменьшения разрыва между тем, что мы хотели бы делать, и тем, что мы делаем, авторы предлагают свою концепцию «года, состоящего из 12 недель».Люди и компании мыслят в рамках календарного года. Новый год – важная психологическая отметка, от которой мы привыкли отталкиваться, ставя себе новые цели. Но 12 месяцев – не самый эффективный горизонт планирования: нам кажется, что впереди много времени, и в результате мы откладываем действия на потом. Сохранить мотивацию и действовать решительнее можно, мысля в рамках 12-недельного цикла планирования. Эта система проверена спортсменами мирового уровня и многими компаниями. Она поможет тем, кто хочет быть эффективным во всем, что делает.На русском языке публикуется впервые.

Брайан Моран , Майкл Леннингтон

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
История математики. От счетных палочек до бессчетных вселенных
История математики. От счетных палочек до бессчетных вселенных

Эта книга, по словам самого автора, — «путешествие во времени от вавилонских "шестидесятников" до фракталов и размытой логики». Таких «от… и до…» в «Истории математики» много. От загадочных счетных палочек первобытных людей до первого «калькулятора» — абака. От древневавилонской системы счисления до первых практических карт. От древнегреческих астрономов до живописцев Средневековья. От иллюстрированных средневековых трактатов до «математического» сюрреализма двадцатого века…Но книга рассказывает не только об истории науки. Читатель узнает немало интересного о взлетах и падениях древних цивилизаций, о современной астрономии, об искусстве шифрования и уловках взломщиков кодов, о военной стратегии, навигации и, конечно же, о современном искусстве, непременно включающем в себя компьютерную графику и непостижимые фрактальные узоры.

Ричард Манкевич

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Математика / Научпоп / Образование и наука / Документальное