Время для звезд

Гринберг подписал добавление от имени Кику и вернул документ системе. По совести, он немного смущался, понимая, что теперь указание превратилось в чистое жульничество. Если уж ксенологи доберутся до Ламмокса, они ни за что не выпустят его из своих хватких лап. Но все равно на сердце сделалось легче. Тот приказ не был правильным, а этот был.

Он снова вернулся к «хрошии», и снова у него брови полезли на лоб. Хрошии явились сюда совсем не затем, чтобы устанавливать отношения с Землей; они прибыли, чтобы спасти свою соплеменницу. Согласно доктору Фтаемлу, они находились в полной уверенности, что Земля силой удерживает некую хрошию, и требовали ее немедленной выдачи.

Гринберг неожиданно почувствовал себя персонажем плохой мелодрамы. Эти существа с астматическим названием выбрали не ту планету для своих детективных игрищ. Это ж надо – негуманоид на Земле, без паспорта, без предъявленной, рассмотренной и одобренной причины визита, без личного дела, находящегося здесь, в Министерстве. Да она, эта их хрошия, была бы столь же беспомощна, как невеста без продуктовых карточек. Ее бы в секунду сцапали… Да какой разговор – она бы даже карантин не смогла пройти.

Почему босс просто не приказал им заворачивать оглобли и мотать отсюда подальше?

И как, по их мнению, она вообще оказалась на поверхности Земли? Пешком? Или вплавь? Межзвездные корабли не садятся на поверхность; их обслуживают челноки. Гринберг представил себе, как она дергает за рукав капитана какого-нибудь челнока:

– Простите, пожалуйста, сэр, но я убегаю от мужа, живущего в одной из отдаленных частей Галактики. Можно я спрячусь под креслами и проберусь потихоньку на вашу планету?

– Нет билета – до свиданья, – вот что сказал бы ей стюард.

На этих челноках прямо-таки обожают бесплатных пассажиров; предъявляя свой дипломатический паспорт, Гринберг каждый раз ощущал это на собственной шкуре.

В подсознании зудела еще какая-то беспокойная мысль. Вот она. Босс спрашивал, есть ли у Ламмокса руки. Он, видимо, заподозрил, что Ламмокс и есть та пропавшая хрошия, ведь Фтаемл говорит, что у них тоже по восемь ног. Тут Гринберг саркастически хмыкнул. Это ж только представить себе: Ламмокс со своими дружками о восьми лапах строит межзвездный корабль и даже на нем летит. Конечно, босс не видел Ламмокса и не понимал, насколько нелепо такое предположение.

К тому же Ламмокс здесь уже больше ста лет. Поздновато, однако, хватились.

Реальная проблема заключалась в том, что делать с этими самыми хрошии, коли уж они сюда заявились. Все, что «оттуда», представляло для человечества интерес, давало после подробного изучения новые знания и выгоду. А к расе, научившейся летать между звездами, интерес был в квадрате, в кубе. Вне всяких сомнений, босс водил их за нос, а сам тем временем потихоньку налаживал постоянные отношения. Прекрасно, в таком случае Гринберг тоже этим займется, к тому же боссу трудно работать с рарджиллианцем – и тут мы ему поможем.

Он пробежал глазами конец отчета. Все, что было до этого, он узнал, читая аннотацию, а дальше шла полная запись цветистого красноречия доктора Фтаемла. Потом Гринберг положил папку на место и взялся за переполненную корзину для входящих.

Мистер Кику дал знать о своем приходе, заглядывая ему через плечо со словами:

– Такая же полная, как была.

– А, босс, привет. Но вы подумайте, как бы она выглядела, если бы я не рвал, не читая, каждую вторую бумагу. – Гринберг поднялся с кресла.

– Знаю, – кивнул мистер Кику. – Иногда я просто пишу «отклонить» на всех с нечетными номерами.

– Как, вам теперь лучше?

– Да, сейчас я могу без всякого страха плюнуть ему в морду. Кто они, в конце концов, такие – эти змеи? Что у них есть такого, чего у меня не было бы в два раза больше?

– Вот это, я понимаю, сила духа.

– Доктор Морган – хороший специалист. Как-нибудь попробуй, если нервишки сдадут.

– Босс, – ухмыльнулся Гринберг, – единственное, что меня беспокоит, – это бессонница в рабочее время. Теперь я уже не могу спать, как прежде, за письменным столом.

– Вот-вот. Это – самый ранний симптом. Скоро мозгоправы до тебя доберутся. – Мистер Кику посмотрел на часы. – Как там, слышно что-нибудь от нашего кучерявого друга?

– Пока нет.

Гринберг рассказал о карантине на «Ариэле» и своих действиях по этому поводу. Мистер Кику одобрительно кивнул, что в определенных кругах было равносильно вынесению благодарности перед строем. У Гринберга потеплело на душе, и, справившись с неловкостью, он перешел к рассказу о пересмотре решения по Ламмоксу:

– Босс, из этого кресла как-то на все по-другому смотришь.

– Знаю, я сам это обнаружил много лет назад.

– Мм… так вот. Сидя здесь, я подумал про это дело с вмешательством.

– Зачем? Дело решенное.

– Я так думал. И тем не менее… в общем, что бы там ни говорили… – Запинаясь, он рассказал про приписку к решению и стал ждать реакцию босса.

Мистер Кику снова кивнул. Он хотел было сказать Гринбергу, что тот избавил его от трудной задачи – как достичь того же самого результата, сохранив лицо и не нарушив лояльности, – но передумал. Вместо этого он наклонился к столу: