Время для звезд

– Конечно, было и опять будет. Это все по кругу крутится. – На лице Бетти появилась задумчивость. – Джонни, ты слишком много слушаешь свою мать.

– Наверное, да, – согласился он.

– Ты бы лучше бросил эту привычку. А то ни одна девушка не рискнет за тебя выйти.

– Это я так страхуюсь, – ухмыльнулся он.

Бетти покраснела и опустила глаза:

– Я не про себя говорю, мне-то ты и даром не нужен. Я с тобой нянчусь просто для тренировки.

Джонни решил бросить опасную тему.

– А правда, – сказал он, – если привыкнешь к чему-нибудь, очень трудно себя изменить. Вот у меня есть тетя – тетя Тесси, помнишь ее? – которая верит в астрологию.

– Не может быть!

– А вот и может. И разве она выглядит сумасшедшей? А она сумасшедшая, и с ней очень трудно общаться, ведь она начинает говорить про свою астрологию, а мама заставляет быть с ней вежливым. Если бы я мог просто сказать: тетя, у вас не все дома. Так нет! Мне приходится выслушивать весь этот бред и делать вид, что она – вполне здравомыслящий взрослый человек, отвечающий за себя. А ведь она и считать-то умеет только до десяти, а если дальше, то только на счетах.

– На счетах?

– Ну, штука такая вроде логарифмической линейки, только с шариками. А на логарифмической линейке она не смогла бы считать ни за любовь, ни за деньги. Так вот, ей просто нравится быть чокнутой, а я должен ей потакать.

– А ты не потакай, – неожиданно сказала Бетти. – Что бы там твоя мать ни говорила.

– Молоток, ты на меня вредно влияешь.

– Прости, Джонни, – с преувеличенной скромностью ответила Бетти. И добавила: – А я рассказывала тебе когда-нибудь, почему я развелась с родителями?

– Нет. Это твое дело.

– Конечно мое. Но я, пожалуй, тебе расскажу, чтобы ты лучше меня понимал. Наклонись сюда. – Она ухватила его за ухо и начала шептать.

Джон Томас слушал, и лицо его постепенно менялось от изумления.

– Не может быть!

– Факт. Они даже не пытались спорить, так что мне поэтому и рассказывать никому не пришлось. Это-то и было причиной.

– Не понимаю, как ты могла такое терпеть.

– А я и не терпела. Я пошла в суд и развелась с ними, а потом взяла себе профессионального опекуна, у которого нет никаких сумасшедших идей. Но ты пойми, Джонни, я не затем сейчас здесь перед тобой наизнанку выворачиваюсь, чтобы у тебя варежка раскрылась. Наследственность – это еще не все. Я – это я. Я – личность. Ты – это не твои родители, не твоя мать, не твой отец. Просто ты немного поздновато начал это соображать. – Она выпрямилась. – Так что, Тупица, будь самим собой, и если хочешь уродовать свою жизнь – уродуй, ради бога, но имей смелость делать это по своему собственному разумению, а не по чьей-то подсказке или примеру.

– Знаешь, Молоток, почему-то, когда ты говоришь такие вещи, они вполне разумно звучат.

– Это потому, что я только разумные вещи и говорю. Как у тебя с провиантом? Есть хочется.

– Ты совсем как Ламмокс. Мешок со жратвой вон там.

– Обед? – заинтересованно спросил Ламмокс, услыхав свое имя.

– Ну… Бетти, я не хочу, чтобы он ломал деревья, во всяком случае днем. Сколько им потребуется времени, чтобы меня выследить?

– Места тут, правда, много, но думаю, что не больше трех дней.

– Ладно, я отложу еды дней на пять. Кто знает, как оно выйдет.

Джонни отобрал с десяток банок и отдал их Ламмоксу, не открывая; тому даже нравилось, что они вдруг становятся горячими, когда он их раскусывает. Он успел покончить с завтраком прежде, чем Бетти и Джонни взялись за свой.

После еды Джонни захотелось продолжить беседу.

– Бетти, так ты действительно думаешь, что… – Он вдруг замолк и прислушался. – Ты что-нибудь слышишь?

Бетти прислушалась и кивнула.

– Какая скорость?

– Не больше двухсот.

Он кивнул:

– Значит, осматривают местность. Ламмокс! Пальцем не шевели!

– Не буду, Джонни. А почему нельзя шевелить пальцем?

– Делай, как велено.

– Не волнуйся, – посоветовала Бетти. – Возможно, они просто разбивают местность на квадраты, чтобы потом осматривать их по очереди. И вполне возможно, что из-за деревьев они не смогут нащупать нас ни глазами, ни по приборам. – Однако она и сама выглядела обеспокоенно. – Все-таки жаль, что Ламми еще не в шахте. Если у кого-нибудь из них хватит ума осмотреть шоссе ночью, когда мы будем на нем, тут-то нам всем и крышка.

Но Джон Томас ее не слушал; весь устремившись вперед, он приложил к ушам сложенные рупором ладони.

– Тсс! – прошептал он. – Бетти, они возвращаются.

– Не психуй. Возможно, это просто еще одна линия сетки.

Однако, еще не договорив, она поняла, что ошибается.

Рев двигателя стал сильнее, теперь он звучал прямо над их головами, превратившись в низкое гудение. Они запрокинули голову, но машина была высоко, а деревья скрывали небо.

Неожиданно все вокруг осветила вспышка, столь мощная, что после нее даже яркий солнечный свет показался полумраком.

– Что это? – спросила в ужасе Бетти.

– Фотографировали со сверхвспышкой. Проверяют то, что рассмотрели в тот раз приборами.

Гудение опять превратилось в вой, потом снова сделалось тихим; последовала еще одна слепящая вспышка.