Время доверять

— Ерунда, — усмехнулся Владимир, — не захочешь — не подсядешь. Вон видишь, какой я толстый! Хочу — нюхаю, хочу — нет! Главное, чтобы до иглы не дошло. Вот там можно не справиться.

Антон разделил оставшиеся две бороздки ещё пополам и вдохнул четвертинку.

Глаза Аллы засветились:

— И я хочу попробовать! Дайте мне!

— Тебе точно нельзя, — строго сказал Антон, женщины от пьянства не вылечиваются.

— Дайте согреться! Хочу согреться! — капризно заканючила Алла, ну пожалуйста, а то я простужусь и заболею. Это же не водка!

— Здесь ещё хуже, — отрезал Антон.

Алла неожиданно вспыхнула, в глазах промелькнул злой огонёк, который Антон видел впервые:

— Антон Борисович, — произнесла она с поддёвкой, — не стоит мне указывать, я девушка свободная! Не так ли?

Протянула руку и забрала у Антона трубочку. Пока тот недоумевал, торопливо втянула в нос почти целую дорожку.

Заботкин в страхе выпучил глаза, глядя, как она утирает свой носик с белым налётом в ноздре. Затем вопросительно посмотрел на Владимира.

— Ничего, — успокоил тот, — бабы, они всё легче переносят. А ты как, приход чувствуешь?

Антон отрицательно покачал головой.

— Забирай тогда остальное, ты мужик здоровый! — глаза Владимира начали слезиться. Зрачки сузились.

Антон вдохнул остатки и вернул пластинку. Стал анализировать своё состояние. Ничего внутри не происходило.

Подошли ребята, приехавшие с ними:

— Если вы ещё остаётесь, мы поедем на электричке, — сообщили они, дрожа от холода.

— Давайте, мы скоро, — Владимир кивнул им головой. Обернулся к Антону: — Я думаю, надо прогуляться. Похоже, уже тепло.

Заботкин согласился, встал из-за стола. И тут всё, что было перед глазами, поехало в сторону. Он ухватился за край столешницы и восстановил равновесие.

Владимир весело улыбнулся:

— Ну вот, всё в порядке! Пошли в снежки играть!

Алла подняла мутный взгляд на Антона:

— Мне плохо, — прошептала одними губами.

Сделала движение, чтобы подняться, но не смогла и снова плюхнулась на стул. Положила ладони на стол и уткнулась в них лбом.

— Сначала всем плохо, — сказал Владимир, пойдём!

Он взял Аллу под руку с одной стороны, предлагая Антону помочь её вывести — Антон ухватился с другой. Вместе они поднялись из-за стола. Тут Антон огляделся и понял, что не знает, куда идти. Дверей было много, они расплывались и покачивались, менялись местами.

— Куда? — спросил он. И откуда-то издалека услышал голос Владимира:

— Да-а-а-вай за-а-а мно-о-ой.

Почувствовал, как его тянет в определённом направлении, и крепко ухватившись за Аллу, двинулся туда. Главное, чтобы не упасть. Шагов не чувствовал, он точно плыл в пространстве. Когда проём оказался прямо перед глазами, он его узнал. Слева должна была находиться стойка бара. Антон повернул голову и увидел лицо официантки, похожее на блин. Огромный рот с толстыми красными губами, выпученные глаза. Она что-то говорила, но Антон не слышал. В ушах появился гул — он понял, что это слова, но звучат слишком медленно и протяжно — он не мог соединить звуки. Только ударивший в лицо холод немного отрезвил. Антон стал разбирать речь.

— Мне плохо, пустите меня! — закричала Алла и вырвалась. Сделала несколько шагов и, споткнувшись, упала в снег лицом. Перевернулась, стала рвать на себе дублёнку, пытаясь расстегнуть.

Снег прилип к лицу, и она, высунув язык, слизывала его с губ.

— Ну вот, девочка согрелась! — прозвучал голос.

Антон протянул в ту сторону руку и ухватил Владимира за плечо. Это стало ориентиром в кружащемся и расплывающемся пространстве. Мутило. Изнутри к горлу поднимался комок, но вытолкнуть его из себя не хватало сил. Заботкин нагнулся в сторону и, засунув пальцы в рот, попытался вызвать рвоту. Бесполезно. Тоже упал головой в снег. Поднялся, шатаясь. Выругался в пространство:

— Володя, что за хрень? — подумал — хорошо, что ещё не получил оружие в новом подразделении.

Мысли в голове казались чёткими и ясными, но этого было недостаточно. Он с жалостью смотрел на расплывающееся пятно Аллы, помочь ей не мог. Любое движение вызывало колебание земли, потерю ориентации.

Девушка извивалась на снегу, крутилась. То, сворачиваясь в клубок, то вытягиваясь в струнку, выгибаясь назад. Переворачивалась с живота на спину, затем обратно. Хватала руками снег, закидывала себе на лицо, стонала:

— Как мне плохо, я не хочу, я не хочу жить, убейте меня, убейте…

Справа слышался голос Володи:

— Это бывает поначалу…

Антон снова ухватил его плечо. Перед глазами маячили какие-то тени. Состояние начинало пугать:

— Володя, что делать? Мне тоже плохо!

— Сейчас пройдёт, — отнекивался тот.

Такого ужаса Антон никогда не испытывал. Внутри всё переворачивалось, голова гудела, окружающее виделось, как под водой. Предметы дрожали, расплывались, растворялись в прозрачной синеве и снова собирались воедино. Измождённое таким непониманием сознание хотело только одного — не существовать. Просто исчезнуть, потухнуть. Антон закрывал глаза, и тогда начинался полёт к звёздам. Точно веретено устремлялся в неведомую мерцающую темноту, чувствовал, что теряет опору, шатало, снова открывал глаза.