Время изоляции, 1951–2000 гг.

В 1990 году в издательстве «Московский рабочий» впервые вышел в трёх томах полный текст романа Искандера «Сандро из Чегема». Первый эскиз романа был напечатан в четырёх номерах «Нового мира» за 1973 год, и можно сказать, что после этого Искандер проснулся классиком, потому что стилистически это было ни на что не похоже.

А первые более или менее полные издания «Сандро», включающие уже два десятка новелл, последовали за границей – сначала в «Ардисе», затем эта книга бесконечно переводилась, и, как рассказывал Искандер, однажды, чтобы прочесть американскую рецензию, ему пришлось титаническими усилиями вспомнить остатки английского языка, который он когда-то изучал в университете. Но, как он говорил, дело стоило того – в рецензии говорилось, что он лучше Гарсиа Маркеса. В общем, наверно, Искандер действительно написал самую значительную русскую книгу 70-х годов – притом что у него есть феноменальная конкуренция. Тут и «Пушкинский дом» Битова, и «Ожог» Аксёнова, и «Дом на набережной» Трифонова. Книга Искандера чрезвычайно значительна не только по объёму, хотя это действительно капитальный трёхтомный роман, удостоенный одной из последних советских государственных премий. Но важен, конечно, прежде всего не объём этой книги, а её значение для русского эпоса. Искандеру удалось невозможное – написать позднесоветский эпос. Обычно для эпоса нужна невероятная высота взгляда. У Искандера она была

. Конечно, называть эту книгу советской – чрезвычайно упрощать и даже несколько снижать её. Это эпос, который позволил бы Искандеру стать нобелевским лауреатом, потому что обычно Нобеля дают людям, которые нанесли на карту мира новую территорию

 – как Габриель Гарсиа Маркес нанёс Латинскую Америку, сфокусировав всю историю континента в своём Макондо. Искандер нанёс на карту мира не только Абхазию, не только Мухус, как он зашифровал Сухум, не только Чегем, как он обозначил своё родное селение. Он в интервью мне как-то сказал: «Зачем говорить „кавказское“, когда можно сказать „архаическое“?» Он действительно нанёс на карту мира великолепную архаическую цивилизацию со всем, что в ней есть. А есть в ней прежде всего все национальные архетипы: кодекс чести, архаические понятия рода и дома, которые являются определяющими, есть роковая красавица и есть вместе с тем плут.

Когда-то Искандер говорил о том, что он собирался писать «Сандро из Чегема» как современный плутовской роман или как пародию на плутовской роман. Как пародия на рыцарскую прозу стала «Дон Кихотом», так и пародия на плутовские романы, на национальные анекдоты превратилась в грандиозный гимн этому национальному типу

. Да, Сандро, дядя Сандро – это плут. Да, он демагог. Да, он врун, да, у него от его главного занятия – он тамада – образовалась даже тончайшая складочка на затылке, потому что ему приходится постоянно поднимать рог. Он воплощает в себе, наверно, все лучшие, но при этом и все худшие черты национального характера: и ложь, и определённое фарисейство, и плутовство. Иными словами, дядя Сандро – это то, что случилось с национальным характером за годы его выживания, в том числе выживания советского. И вот здесь внимание: оказывается, что выжить в советском обществе не может ни зло, ни добро, а может плут, кудесник, врун, такой абхазский Бендер, если угодно. И действительно, черты этого абхазского трикстера дяди Сандро невероятно обаятельны. Он выходит из всех положений благодаря хитрости, он действует чаще всего блестящими кривыми обходными путями, но это делает его бессмертным, как бессмертен народный дух, как бессмертен юмор. Вообще мысль о том, что в эту эпоху способен выжить только плут, – великая.

Саму же эпоху Искандер охарактеризовал с исчерпывающей ясностью, хотя метафорически. Он же поэт, и у него был большой поэтический опыт. Он начал с двух поэтических сборников, с замечательных киплингианских баллад и только уже потом прославился «Созвездием Козлотура». И вот как он описывает странный мир, в котором действуют его герои: