Время любить

Французский шел легко. В погожие дни Джиллиан шла со Стивеном на вересковые пустоши. Она заставляла его говорить простые предложения о том, что они видели. В дождливые или очень холодные дни они сидели в гостиной и делали вид, что находятся в разных местах. То это был магазин, и они по очереди изображали продавцов, то это была лодка, то самолет. Проигрывание ситуаций внушало Стивену уверенность в своих силах. Джиллиан решила, что неплохо бы написать рождественскую пьесу для родителей, и спросила, не хочет ли он сыграть роль Иосифа.

— На сцене перед множеством людей? — Стивен не был уверен.

— Нет, в классе перед родителями.

— Да, мне бы хотелось.

— Отлично. Спроси миссис Пирсон, нет ли у нее старой ткани, чтобы сделать костюм. Ей не нужно будет его шить, я сама это сделаю.

Обычно Иан в субботу подвозил Стивена к школе, оставлял его у ворот и забирал через два часа. Он не видел Джиллиан, и она никогда не выходила к нему. Стивен передал ее просьбу миссис Пирсон, и та попросила своего хозяина выяснить, о чем идет речь.

Иан посадил Стивена в машину и попросил его подождать несколько минут, пока он поговорит с мисс Уорд. Когда он вошел в школу, Джиллиан несла в руках пустые кофейные чашки.

— Неудивительно, что ему нравится приходить. Я вижу, у вас есть сандвичи.

Джиллиан пригласила его войти.

— Я пришел не просто чтобы спросить насчет костюма. Поздравляю вас. Вы делаете большую работу.

Джиллиан покраснела от удовольствия.

— Его французский стал лучше. Латынь для нас сложнее.

— Я понимаю, но не беспокойтесь. По крайней мере, он будет знать хотя бы немного. Кстати, кто такая Люсетт?

Джиллиан объяснила ему. Иан усмехнулся.

— Я рад. А то недавно он написал на зеркале в ванной «Аmo Lucette»[1].

Джиллиан paccмеялась.

— Это ничего не значит. «Любить» — первый латинский глагол, который он выучил. Он мог бы написать «Аmo Gaston».

— Гастон?

— Брэнди.

Иан удивился.

— Брэнди — это французский пес по кличке Гастон. Стивен — Пьер. Я Люсетт. А эта комната может превращаться во что угодно.

Иан улыбнулся.

— У вас богатая фантазия. Кстати, как продвигается роман?

Джиллиан наполовину перепечатала его, но все еще сражалась с последней главой.

— Он займет следующий триместр. Я надеюсь закончить его к Рождеству.

Это напомнило ему о костюме, и Джиллиан объяснила, что ей нужно.

Иан сказал, что передаст ее просьбу экономке.

— Это достижение, что вам удалось уговорить его играть. Год назад он бы на это не решился.

— На это нужно время. Год назад было еще слишком близко… — Джиллиан замолчала.

— К несчастному случаю? Согласен. К следующей Пасхе он свыкнется с мыслью, что ему придется уехать из дома. Надеюсь, вы ему не сказали?

— Нет.

Иан взглянул на нее с легким удивлением, понимая, что ей потребовалось усилие, чтобы не сказать ему больше. Он поспешил уйти, прежде чем она успела бы нарушить его доброе расположение духа.

Детям понравилась мысль о рождественской пьесе. Они написали собственные версии пьесы и голосовали, чтобы выбрать лучшую. Пьеса Стивена оказалась лучше всех, поэтому ее и выбрали. Были написаны программы и назначена дата.

За неделю до представления в школе появился Дэвенпорт. Он был настроен воинственно, пытался это скрыть, но безуспешно.

— Я хотел спросить, могу ли я сделать для вас сцену? — Его взгляд, как обычно, скользнул по Джиллиан, задержавшись на ее груди и длинных, стройных ногах.

Она попыталась скрыть неприязнь и ответила:

— Вы очень добры, но сцена нам не понадобится, поскольку зрителей будет немного.

Он этого ожидал и был бы смущен, ответь она иначе.

— Как пожелаете. Скажите мне, мисс Уорд, что вы имеете против Тима?

Вопрос был таким неожиданным, что Джиллиан не сразу нашлась что ответить. С мальчиком у нее были хорошие отношения. Иногда он ее сердил, впрочем, не очень сильно. Она пыталась идти навстречу его интересам, а он, в свою очередь, старался как мог.

— Я вас не понимаю, — ответила она.

Намерения Дэвенпорта стали очевидны.

— Он ведь самый старший в классе?

— Да, на пару месяцев.

— Но вы не выбрали его версию пьесы.

— Я не выбирала ничьей версии. Дети сами голосовали.

Он ей не поверил:

— Выбрали Стивена Роско, не так ли?

— Да.

— Не говорите мне, что восьмилетний ребенок может написать лучше одиннадцатилетнего!

Джиллиан пыталась сдержаться.

— Возраст не имеет никакого значения. Талант или есть, или его нет.

— Или это ваш любимчик.

— Не говорите глупостей!

Лицо Дэвенпорта покраснело, взгляд стал тяжелым.

— А роли, кого играет Тим?

— Пастуха.

— А сын Роско — Иосифа. Иосифом должен был стать Тим.

— Он сказал вам, что хочет играть эту роль?

— Это не имеет никакого отношения.

— Это важнее, чем ваше мнение. Я учитываю чувства детей. Если Тим недоволен, мы могли бы все с ним обсудить.

— И вы бы дали ему роль?

— Нет, но я бы объяснила ему, почему ее получил Стивен.

— И почему он ее получил?

Джиллиан рассердилась. Она дала ему эту роль, потому что считала, что это будет целебным для мальчика. Играл он не очень хорошо, но этого было достаточно. Ему нужно было раскрыться, а Тиму Дэвенпорту нет. Но она не собиралась объяснять это его отцу.