Время между нами (ЛП)

Беннетт проходит в другой угол комнаты и поднимает с пола два красных рюкзака – точно таких же, какие были у нас в субботу, - украшенных веревками и карабинами, и в которых, наверняка, лежат туфли, сэнвичи и бутылки с Gatorade. Только сегодня они кажутся ярче.

— Оставайся здесь, ладно? Я сейчас вернусь. — Он выходит из комнаты и возвращается через несколько минут, на мой взгляд, рюкзаки стали тяжелее.

В руках у него еще один пакетик с крекерами.

Два фраппучино из Старбакса.

И две бутылки с водой.

Он подходит к столу, берет что-то из верхнего ящика, потом подходит к гардеробу. Постепенно все из него вытаскивает – рядом с ним растет высокая стопка из фотоальбомов, тетрадей, старых ежегодников Уэстлейка, коробок с фотографиями. Шкаф пустеет, Беннетт лезет глубже внутрь и достает пачку банкнот.

— Сколько там? — спрашиваю я.

Он полностью поглощен процессом.

— По тысяче каждому, на случай, если окажемся разделены. Вот.

Пачка купюр со стуком отправляется в мой рюкзак.

Пока Беннетт аккуратно складывает все обратно в шкаф, вспоминаю о Брук и ее рюкзаке с деньгами.

— А вы с Брук когда-нибудь изменяли события?

Он качает головой.

— Нет. Брук это и не нужно было, — рассказывает он, раскладывая книги и фотографии по своим местам. — Хотя как-то она провалила экзамен по истории и чуть не вылетела из колледжа. Еще как-то раз папа застал ее курящей сигарету. Еще был жуткий парень, с которым она встречалась, по имени Стив.

Беннетт закрывает дверцы шкафа и возвращается к столу.

— Надо же! Сейчас, когда я думаю о ней, мне кажется, что у вас двоих много общего. Даже немного пугает тот день, когда вы встретитесь.

Мне кажется, что от этой мысли мое лицо просветлело.

— А я могу с ней встретиться?

Беннетт пожимает плечами.

— Конечно. Как только она вернется домой, я возьму ее сюда с собой, чтобы вы могли познакомиться. Кроме того, мы и так часто здесь бываем, навещаем Мэгги.

— Серьезно? Вы возвращаетесь, чтобы навестить Мэгги?

— Да, постоянно. — Тут он слегка толкает меня плечом. — Не хочу показаться грубым, но давай я расскажу об этом потом? После того, как покончим с изменением истории? — И он задорно улыбается мне.

— Да. Конечно.

— Спасибо. — И Беннетт принимается за дело. — Мы перенесемся в 8:07, окажемся за кустами рядом с твоим домом. Дождись моего сигнала и сразу беги к машине.

— Поняла.

Он протягивает мне рюкзак, я перекидываю его через плечо, Беннетт делает то же самое.

— Да, и, пожалуйста, не отпускай мою руку, даже если передвигаться будет совсем неудобно. Не важно, что происходит вокруг, мы должны быть уверены, что останемся вместе в любом случае. — Эти его четкие распоряжения напоминают мне наше альпинистское свидание - как он рассказывал мне про страховку и про то, что я должна оставаться прикрепленной к нему.

Он берет меня за руки. Я смотрю ему прямо в глаза. Никогда еще не видела его таким напуганным.

— Беннетт?

— Да?

— А я…буду помнить ту субботу? — Мне очень не хочется забывать те чувства, что я тогда испытала – предвкушение нашей поездки, радость восхождения, изумительный вид сверху. Хочу помнить тот момент, когда мы возвращались домой, и я почувствовала, что наконец-то узнала его.

— Ты будешь помнить оба дня.

Тут я прерываю его.

— Но как? Ведь я же не помню того, что произошло в книжном магазине, в первый раз.

— Это потому, что тогда тебя не было со мной. В этот раз ты будешь помнить оба варианта дня, как и я. А сейчас закрой глаза.

Но у меня не получается. Я очень нервничаю, наверное, Беннетт чувствует, как сильно дрожат мои руки.

— Ты уверен в том, что мы сейчас делаем? — спрашиваю я.

— Ты шутишь, так ведь? — Он озадаченно смотрит на меня. — Нет, я не уверен. Я испытываю судьбу. Я вмешиваюсь во время.

Закусив губу, мысленно представляю Эмму и чувствую, как уверенность возвращается ко мне.

— Спасибо, — произношу я. Понимаю, что этого недостаточно, но сейчас это все, что я могу дать.

Беннетт еще крепче сжимает мои руки.

— Закрой глаза.

Открываю глаза, передо мной знакомый двор. Нельзя сказать, что я сразу же была в этом полностью уверена, но вид облупившейся желтой краски убеждает меня, что мы оказались именно там, где Беннетт и планировал. Над нами окно кухни, там, вероятно, сейчас папа допивает свой кофе и читает Sun-Times.

— Готова? — спрашивает Беннетт.

Я киваю.

— Бежим!

Мы выбегаем из кустов и направляемся прямиком к подъездной дорожке, мы так крепко держимся за руки, что со стороны можно подумать, что мы участвуем в состязаниях на День независимости, когда пара на трех ногах должна донести до финиша яйцо.

Машина оказывается пустой. У нас получилось! Уже собираюсь рассмеяться от облегчения, как замечаю, что машина едет задом к дороге, постепенно набирая скорость. Беннетт тянет меня к дверце водителя, мы совместными усилиями пытаемся открыть дверцу, но ничего не выходит.

— Она закрыта! — говорит Беннетт и тихо ругается.

Поднимаю взгляд на окно кухни, от мысли, что сейчас нас может увидеть мой отец, сердце начинает учащенно биться, но, к счастью, там никого нет.