Время мира

Когда в 1720–1721 гг. Швеция будет сведена к сухопутному блоку Швеция — Финляндия, она станет искать компенсацию своим неприятностям на Балтике в западном направлении. Наступила эпоха взлета Гётеборга, основанного на Каттегате в 1618 г. и сделавшегося шведским «окном на Запад». Набрал силу шведский торговый флот, наращивая число и водоизмещение своих кораблей (их было 228 в 1723 г., 480 — три года спустя в 1726 г.), и флот этот вырвался из Балтийского моря. В 1732 г. первое финляндское судно, выйдя из Або (Турку), пришло в Испанию³⁷⁴; в предшествовавшем году — 14 июня 1731 г.³⁷⁵— получила пожалованную ей королевскую привилегию шведская Индийская компания. Эта компания, базировавшаяся в Гётеборге, познает довольно продолжительное процветание (дивиденды доходили до 40 и даже до 100 %). В самом деле, Швеция сумела извлечь выгоду из своего нейтралитета и морского соперничества Западных держав, чтобы воспользоваться своими шансами. Зачастую шведы были к услугам тех, кто к ним за этим обращался, беря на себя прибыльную роль «замаскированных» кораблей³⁷⁶.

Этот подъем шведского флота означал относительное освобождение; он означал прямой доступ к соли, вину, тканям Запада, к колониальным продуктам — и посредники были разом устранены. Швеция, осужденная на то, чтобы восполнять неуравновешенность своего торгового баланса экспортом и услугами, искала избыточных денег, которые позволили бы ей поддерживать денежное обращение, заполненное билетами Риксбанка (Riksbank) (основанного впервые в 1657 г., а вторично — в 1668 г.)³⁷⁷. Внимательная к этому меркантилистская

политика упорствовала в создании разных видов промышленности и более или менее в том преуспела — весьма, когда речь шла о судостроении, и плохо — когда имела дело с шелком или высококачественными сукнами. В конечном счете Швеция продолжала зависеть от амстердамских финансовых кругооборотов, и ее процветающая Индийская компания допускала широкое иностранное участие, в частности английское, как на уровне капиталов, так и на уровне команд и суперкарго³⁷⁸. Мораль: трудно избавиться от разных форм превосходства международной экономики, у которой никогда не исчерпываются ресурсы и уловки.

Путешествие в Финляндию предлагает нам недавнее сообщение Свена Эрика Астрёма³⁷⁹, обладающее тем преимуществом, что выводит нас к самой нижней границе обменов на рынках Лаппстранда и Выборга, небольшого города-крепости, возведенного на юге, у оконечности Финского залива. Мы замечаем здесь крестьянскую торговлю, которую Г. Миквиц, В. Ниитемаа и А. Соом называют Söbberei (слово

söbberei происходит от sober, имеющего в Эстонии и Ливонии^*CJ значение «друг»), а финские историки именуют majmiseri

(от финского слова majanies — «гость»). Эти слова заранее нам показывают, что речь там шла о таком типе обменов, который отклонялся от обычных норм и который, на наш взгляд, вновь ставит не получившие настоящего решения проблемы, поднятые Карлом Поланьи и его учениками ³⁸⁰.

Финляндия, менее доступная для Запада, нежели Норвегия или Швеция, так как была от него более удаленной, обнаруживала тенденцию предлагать внешней торговле продукты лесопереработки, среди которых на первом месте стоял деготь. В Выборге деготь был включен в треугольную систему: крестьянин-производитель; государство, надеявшееся, что облагаемый налогом крестьянин сможет выплачивать свои налоги в деньгах; купец, единственно способный предложить крестьянину немного денег, с тем чтобы затем их у него отобрать при помощи натурального обмена — соли на деготь. Тут шла игра с тремя партнерами: купец, крестьянин и государство, бальи (своего рода интендант), служивший комиссионером и арбитром.