Время огня

Между вторым кольцом автонов и внешней засекой оставалось метров триста абсолютно свободной от металлической растительности земли. Причина проста, там топтались полчища биомехов. Утрамбованная колесами, ногами и гусеницами биомехов земля стала тверже стали, так что пробиться сквозь нее не могли даже автоны.

Между вторым кольцом и внутренним кругом Городища тоже мало что колосилось, но тут причина была иной. В мизерном промежутке между «терновыми» кольцами возвышалось нагромождение каких-то серых кубов, вроде цинковых ящиков для перевозки артефактов типа «Аккумулятор» или, как их называли некоторые сталкеры, «Сердце зверя». Только кубы внутри Городища были в десятки раз крупнее транспортировочных ящиков, и, что в них на самом деле хранится, никто из людей даже не предполагал.

Внутри третьего кольца возвышалось нечто вроде муравейника. Вот только муравейник этот был сделан не из соломинок и березовых веточек, а сплетен из металлических растений и достигал в высоту метров пятидесяти. Впрочем, сходство с муравейником все-таки имелось. От подножия и до вершины сооружение вроде бы шевелилось, настолько активно между ветвями автонов сновали скорги всех мыслимых размеров и модификаций. От микроскопических, состоящих всего из одной колонии наноботов, и до относительно крупных, вроде скарабеев. Кроме того здесь копошилось немало мелких биомехов, вроде змей, мозгоклюев и стальных крыс.

Но все это безобразие можно было рассмотреть только сверху, со спутников или с бортов суборбитальных боевых челноков «Миг-СОКОЛ» и атмосферной авиации. Для наблюдателей, приближающихся к Городищу по земле, сооружение выглядело как гигантское железное гнездо. Мрачное, холодное, нависающее.

Оно будто бы тянуло к людям уродливые ветвисто-шипастые лапы, серо-буро-зеленые от ржавчины и окислов меди. Хитросплетения внешней стены Городища тоже кишели разнокалиберными механическими паразитами, а еще между ветвями автонов проскакивали мелкие дуговые разряды, после чего вниз сыпались снопы синих искр и падали красные кусочки окалины.

Только отсюда, снизу, с земли, а не с суборбитальной высоты, Городище представало во всем его величии. Только так можно было увидеть, что оно неприступно. И не потому, что построено по правилам адской фортификации, а потому, что в любой момент могло устроить любую мыслимую и немыслимую каверзу. Например, обстрел синими энергетическими сгустками, наподобие шаровых молний, или спорами автонов, размером от колючки репейника до стального дикобраза, летящими со скоростью пули. Или просто натравить биомехов и полчища мелких скоргов на людей.

Причем не важно, где находились изделия техноса в момент получения приказа из Городища – внутри засеки, снаружи или вообще за десять километров от него. На зов Городища биомехи приходили, приезжали и прилетали откуда угодно и защищали засеку до последней капли смазки.

И вот к такому жуткому логову механической нежити чистильщики пытались подобраться почти вплотную. Во всяком случае, они намеревались пробраться туда, где внешняя стена Городища уже заслоняла половину неба и давила на психику, как промышленный пресс.

Над чистильщиками прошла еще одна волна вертушек. На этот раз «Ка-85» летели выше, поэтому поднятый ими ветер не валил с ног.

Леший проводил взглядом вертолеты и сплюнул. Воспринимать вертушки как воздушное прикрытие у него не получалось, рефлексы пока были сильнее здравого смысла. От одного только свиста рассекаемого винтами воздуха у сталкера сводило зубы, а перед глазами возникал вид огненной стены.

Леший снова взглянул на Городище, затем чуть ближе – на руины Припяти и на секунду невольно зажмурился. Огненная стена из воспоминаний вдруг перенеслась в реальность. Открыв глаза, он понял, в чем дело, но ощущение странного смешения воспоминаний и реальности не прошло.

На другом берегу реки стремительно вырастали и распускались огромные огненные цветы, вроде ослепительных, оранжево-белых одуванчиков на короткой ножке. Сначала их было не очень много, всего два десятка, и росли они двумя уходящими к Городищу аллеями, но с подключением второй группы вертушек одуванчики плазменных взрывов заполнили все видимое пространство от реки до бывшего центра города. В Припяти стало настолько горячо, что жар чувствовался даже там, где стоял сейчас Леший, то есть на расстоянии в три с лишним километра.

– Врезали так врезали, – с удовлетворением в голосе проронил за спиной у Лешего ефрейтор Анисин. – Бойцы, не спать! Бегом марш к реке!

Леший недовольно покосился на командира, но возражать не стал. Перехватил поудобнее «Шторм» и потрусил следом за Максимом.