Время перемен

— Вам назначено? — без улыбки спросила адъютант. На ней были погоны штабс-капитана, но выглядела она лет на двадцать. Впрочем, наметанный глаз Артёма отметил следы пластической операции. А также то, что штабс-капитан, по всей вероятности, была по происхождению китаянкой. Интересный вариант для официального адъютанта начальника Управления по связям с союзными и дружественными державами в Департаменте внешней разведки. Логичнее было бы взять на эту должность какую-нибудь мулаточку, чья внешность гармонировала бы с доминирующим типом Запад-Европы. Впрочем, дяде Коле виднее.

— Да, — сказал Грива. — Генерал меня ждет.

Аккуратная, будто нарисованная бровка поднялась на миллиметр. Так штабс-капитан выразила свое отношение к солдафонскому «генерал» и к тому, что начальник Управления по связям может ждать кого-нибудь чином ниже министра.

— Сообщите генералу… — ледяным тоном произнес Артём, одновременно сцепив руки в универсальном для русской разведки сигнале «свой, поддержки не требуется». — …что пришел господин Грива.

Возможно, сигнал устарел с тех пор, как Артём покинул Департамент, но реснички у штабс-капитана дрогнули: определенно девушка бывала «на холоде». Но давно. Заметив знак, она никак не прореагировала на фамилию, а рабочий агент должен воспринимать всё, но при этом не показывать ничего. Впрочем, «прокачивал» ее Артём исключительно ради развлечения.

Адъютант включила видеосвязь.

— К вам господин Грива, ваше превосходительство.

Что ответил дядя Коля, Артём не услышал. Надо полагать, звуковое устройство прячется под кожей где-нибудь за этим милым ушком.

— Прошу вас, камергер Грива, — более почтительно произнесла штабс-капитан.

— Младший камергер, — уточнил Артём с доброжелательной улыбкой.

И вошел в кабинет.

— Ваше превосходительство…

— Без чинов, Артём, — дядя Коля поднялся навстречу гостю. — Рад, что ты нашел время заглянуть ко мне. — Что будешь пить?

— Кофе.

— Может, чего-нибудь покрепче?

Артём покачал головой.

— А я приму, — сказал дядя Коля. — Верочка, кофе для господина камергера, а мне воду и стопку.

— Замечательная женщина, — произнес дядя Коля, когда штабс-капитан доставила требуемое и удалилась. — Двенадцать лет работала в Пекине.

— Кем? — полюбопытствовал Артём.

Дядя Коля улыбнулся:

— Любовницей одного значительного человека. Давай, Артём, за здоровье твоего деда! Он — великий человек!

— А теперь — к делу, — тайный советник поиграл пультом, развернув к нему один из мониторов. — Хочу, чтобы ты ознакомился с некоторыми фактами. К сожалению, только здесь. Извини, секретность.

— Может, мне это снять? — Артём показал на «алладиновский» браслет.

— Не надо. По этой теме от вашего командования у нас секретов нет.

— Надеюсь, они отвечают вам взаимностью?

— Надеюсь. По крайней мере, выглядит это именно так. Работать с русской «оболочкой» не разучился?

Артём покачал головой.

Это была выборка. Кто-то основательно потрудился, обрабатывая материал. Похоже, этот «кто-то» старался сгустить краски. Артём предположил, что выборка предназначалась для высших кругов: Генштаба, Кабинета министров или даже для самого Государя. Но если и сделать поправку на «психологическое давление», то, что увидел Грива, выглядело страшно. К настоящему времени только на территории Великороссии насчитывалось более сотни тысяч «инфицированных» «эффектом лемминга». Количество эпизодов немотивированной агрессии перевалило за тысячу, причем некоторые эпизоды выглядели просто ужасно. Особенно кошмарное впечатление производил случай с участием старшего лейтенанта из Управления внештатных ситуаций. «Башню» ему снесло на одном из пляжей популярного болгарского курорта. Причину, если она была, установить не удалось. Все, кто окружал одержимого, включая его жену, были мертвы. Всего же он убил девяносто два человека. Раненых было втрое больше, но подавляющее большинство пострадало во время возникшей паники. Среди тех, до кого добрался старший лейтенант, живых почти не осталось. Старший лейтенант служил в группе активных воздействий. Убивать он умел быстро и эффективно.

— Тот латышский полицай — тоже в списке? — спросил Артём, заранее зная ответ.

Дядя Коля кивнул.

— Так обстоят дела только в России?

— Так — везде. В России — более заметно, потому что — порядок. Был порядок, — поправился тайный советник. — Мы просто не знаем, что делать. Только молиться. Любой может стать таким, понимаешь? Любой. Ты. Я. Любой.

— Любой? — усомнился Артем. — Среди «инфицированных» я не видел ни одного выпускника Высшей Императорской школы.

— Статистика, — сказал дядя Коля. — Сколько вас? Тысячи полторы. А в России более полумиллиарда граждан, не считая временно проживающих, беженцев и прочих иммигрантов.

Но по интонации Грива понял, что тайный советник сделал отметку в памяти.

— Что наука? — спросил Артём.

— Ничего конкретного. Кое-кто считает, что наши ученые отвыкли экстраординарно мыслить. Надо полагать, не без помощи вашего «Алладина».

Устал их сиятельство, определенно устал. Иначе не стал бы размениваться на бессмысленные упреки.

— А народ? — спросил Грива.